Пленник реторты. Руслан МельниковЧитать онлайн книгу.
Карла. Безапелляционно это было сказано. Как стегающий по лицу удар хлыста. Как рубящий наотмашь смертоносный удар меча. Как ставящий последнюю точку копейный удар. Что могло означать лишь одно: остландский курфюрст нутром чует опасность. Настоящую, реальную, страшную угрозу он ощущает. А когда случается такое, отец становится упрям и неподатлив. И спорить с ним тогда бес-по-лез-но.
Дипольд тяжело дышал. Глаза пфальцграфа пылали от негодования. Но что он мог поделать? Не бросаться же на отца с мечом. Или…
«Так близко к трону»…
На отца? С мечом? Но ведь грех отцеубийства… Убийство… Кровь… В висках… И – знакомая кровавая пелена перед глазами…
Мысли путались, сердце бешено колотилось, кровь клокотала. Вообще-то в таком состоянии он, пожалуй, мог бы и броситься. И – на отца. И – с мечом. И – с потаенным ножом-засапожником, вырванным из-за голенища. Слишком велики были ярость и обида. Слишком красна пелена, помутившая разум. Помутившая, но не затмившая полностью. Да, он мог бы, если бы не стража. Не страж… Фридрих-Фердинанд не … если бы…
Нет, сейчас следовало зажать рвущийся гнев в кулаке и держать, что есть сил. Крепко держать… Не отпускать… Переждать следовало, перемучиться, перемаяться, сколь бы не было это тягостно.
Телохранитель отца – настороже. И если Дипольд поддастся губительному порыву… Нет, убить его, разумеется, не убьют. Едва ли курфюрст позволит своему цепному псу пролить кровь единственного наследника. Дипольда просто обезоружат и вышвырнут из приемной залы как щенка. Быть может, бросят под замок. И доверительных бесед с ним Карл Осторожный, точно, вести уже не станет. А главное, отец узнает, на что он способен, к чему готов. И узнав это, будущий кайзер не позволит больше Дипольду подобраться так…
«Так близко к трону».
Пфальцграф шумно вдохнул. Резко выдохнул. Еще раз прошелся через просторную залу. От стены к стене. Звонко печатая шаг. Весь скопившийся гнев бросая в ноги, в кованые каблуки и золоченые шпоры. На перевязи болтался меч, за которым – Дипольд ничуть не сомневался в этом – следили глаза отцовского трабанта. За правым голенищем, будто влитой, лежал потаенный нож в узком плоском кармашке-ножнах. Но и от него сейчас проку не будет.
– Не нужно так волноваться, Дипольд, – Карл Вассершлосский внимательно и пристально – даже, пожалуй, слишком внимательно и слишком пристально – наблюдал за ним. Телохранитель Карла – тоже. – Тебе следует успокоиться.
Отец и его гвардеец… Больше никого. Оно, наверное, и к лучшему. Потому что с гейнским пфальцграфом по прозвищу Славный разговаривали сейчас, как с неразумным ребенком.
И Дипольд все же не выдержал.
И – прорвало. То, что душило, что тяготило…
– Нельзя!!! – его крик заметался и забился раненой птицей под высокими сводами. Резкий, яростный отчаянный, угрожающий крик.
Курфюрст вздрогнул. Едва заметно, но…
Телохранитель Карла напрягся. Гораздо заметнее.
– Нельзя нам сейчас успокаиваться, отец! Никак нельзя! Успокоение сейчас смерти