Русская литература в ХХ веке. Обретения и утраты: учебное пособие. Леонид Павлович КременцовЧитать онлайн книгу.
подобных условиях было трудно ожидать естественного гармоничного развития литературного процесса. В прозе в ущерб остальным жанрам наблюдался перекос в сторону крупномасштабных полотен, романов-эпопей: М. Горького «Жизнь Клима Самгина», А. Толстого «Хождение по мукам», М. Шолохова «Тихий Дон», В. Шишкова «Угрюм-река» и т. п.
С другой стороны, активизировалась очерковая литература, чему способствовали «творческие» командировки писателей на стройки и предприятия. Особенно знамениты были писательские групповые десанты в Туркмению, на Турксиб и Магнитку. Журналы «Наши достижения», «СССР на стройке», «Тридцать дней» специализировались главным образом на публицистике. Провозглашение труда «основным героем наших книг» привело к возникновению производственных жанров: «День второй» И. Эренбурга, «Гидроцентраль» М. Щагинян, «Стихи делают сталь» – поэтические репортажи А. Безыменского, «Электрозаводская газета» И. Сельвинского и т. п.
По этим причинам лирических стихов в 30-е годы было опубликовано мало. Прекрасный образ Музы – юной девы, олицетворявшей поэтическое вдохновение, являлся в эти годы в нетрадиционном, скажем так, виде: «С лопатой взятой на плечо и с “Политграмотой“ под мышкой» (Я. Смеляков). Зато расцвел жанр «массовой» песни: «Катюша», «Широка страна моя родная», «Каховка» и т. п.
Среди крупных поэтических жанров преобладали повесть в стихах и сюжетная эпическая поэма: «Страна Муравия» А. Твардовского, «Соляной бунт» П. Васильева, «Зодчие» Д. Кедрина и некоторые др.
В театр 30-х годов поставляли свою продукцию Вс. Вишневский, Л. Леонов, А. Афиногенов, Н. Погодин. Продолжал писать пьесы «в стол» М. Булгаков; о том, чтобы появились на сцене или в печати сочинения «обэриутов», не могло быть и речи.
Зловещее пророчество футуристов «бросить Пушкина, Толстого, Достоевского и проч., и проч. с Парохода современности» наполнилось конкретным содержанием. «Бросить» означало, с одной стороны, – расстрелять, арестовать с последующим заключением в тюрьму или в ссылку, в ГУЛАГ, запретить новые произведения писателей, «врагов народа» и классиков, чьи сочинения могли повредить строительству социализма, изъять из библиотек все экземпляры прежних изданий. Позднее в 60—70-е годы, когда «нравы смягчились», писателей стали привлекать в качестве обвиняемых к различным судебным процессам с целью дискредитировать их имена, вернулись к испытанному способу расправы высылкой из страны, создав третью волну эмиграции. С другой стороны, – обливая сладкой патокой восхвалений в неизбежные дни юбилеев, представляли облик писателя в искаженном, оболганном виде, подчеркнув одни черты и обстоятельства его биографии и творчества и умолчав другие.
Из литературы 30-х годов фактически исчезли книги нравственно-эстетической проблематики. Приемы психологического анализа даже основных персонажей в произведениях этого времени встречались разве что в порядке исключения.
В программах по литературе как в школе, так и в вузе