Тонкости эльфийской генеалогии. Татьяна ПатриковаЧитать онлайн книгу.
снова отвернулся к окну.
– Андрей ничего не пропагандирует. Командоры – это еще не показатель. Но ты, похоже, не учел, что у темных такие связи в порядке вещей. Они вообще предпочитают любить существ одного с ними пола.
– У них другое отношение к семье и браку. Несмотря на всю свою любовь, они не забывают о потомстве.
– Это да. – Ир вздохнул. – Командоры теперь вместе. Судя по всему, тебе еще никто не рассказал сию новость.
– В том самом смысле?
– Да.
– И Андрей, как я понимаю, им поспособствовал?
– Они счастливы. Только ты прав. У Мурки взрослая дочь, и вполне возможно, что есть еще дети, а Барсик… – Мерцающий запнулся, вздохнул, потом махнул рукой: – В общем, ты понимаешь.
– Понимаю и еще побеседую с ними. Но мы, как мне казалось, говорим с тобой об Андрее.
– Да, о нем, – тихо обронил мой секретарь, – только пропагандой то, что он делает, назвать трудно. Я в этом уверен.
Стало очевидно, что мой славный мальчик измотан из-за нервных переживаний, свалившихся на него вместе с плохим самочувствием Андрея и моим появлением в этом доме. Будь он моим сыном, я бы обнял его, но теперь даже не был уверен в том, что он сирота, как значилось в его документах. Не стану скрывать, эта мысль меня огорчила. Хотя должна была обрадовать. Ведь это значило, что Ир знал тепло семейного очага и его детские годы не прошли в одиночестве и отчаянии.
– Они третировали его и продолжают это делать, – обронил я, возвращаясь к первоначальной теме разговора. В частности, речь шла о родителях нашего психолога.
– Кто? – Мерцающий недоуменно посмотрел на меня через плечо.
Пришлось покачать головой и рассказать во всех подробностях.
– Андрей, насколько я знаю, всегда хотел учиться в университете, таком же, как наш, только без магического уклона, но его отец был против, втайне от него забрал документы из приемной комиссии и отнес их в техникум – учебное заведение более низкого ранга, чем университет. Уже учась там, Андрей назло родителям завел роман со взрослым мужчиной. Когда об этом стало известно, отец напился и избил парня до полусмерти. Мальчишка три месяца провел в больнице, две недели не приходил в себя, находился в глубокой коме. Предоставив возможность жить в этой отдельной квартире, родители от него просто откупились. Очистили совесть, если можно так сказать.
Я ожидал вспышки гнева. Ведь Ир был мерцающим. Но ее не последовало. Мой секретарь неподвижно стоял у окна. Только когда он заговорил, мне по-настоящему стало его жалко. Я ведь со всем моим опытом спокойно пережил эти известия, но ему с его благородными понятиями о чести и совести было очень нелегко смириться с такой жизненной историей друга.
– Я знаю, что говорят о моем народе. Не стану утверждать, что все это неправда. Зерна истины среди рассказов есть, и их немало. Но… – Ир резко повернулся ко мне, завел руки за спину и уперся ими в подоконник. В глазах плескалась неподдельная боль. – У нас нет ничего более ценного, чем наши дети. Я уже рассказывал