Политика (сборник). Владимир КозловЧитать онлайн книгу.
том месте, куда упал Цыганков, толпились люди. Подъехали скорая и машина милиции. Мне казалось, что это все сон, и я вот-вот должен проснуться.
Милиционеры посадили нас в машину и привезли в опорный пункт. Нас допрашивали по одному в детской комнате.
– Признавайся, столкнул его с крыши? – спрашивал мент, схватив меня за воротник рубашки под самым горлом. – Быстро признавайся, гаденыш.
Я молча плакал. Потом пришли родители, и мент меня отпустил. Мы втроем пошли домой. Всю дорогу мы молчали.
Праздник строя и песни отложили на день из-за похорон Цыганкова. Мы ходили на похороны всем классом. Цыганков лежал в гробу, а над ним причитала его мама. Она была уже пьяная и время от времени начинала ругаться матом. Валентина Петровна много плакала. В классе говорили, что ее посадят в тюрьму, потому что Цыганков погиб, когда у нас должен был быть урок.
На празднике строя и песни наш класс занял первой место, а потом, на «районе», – только пятое. Валентину Петровну не посадили в тюрьму, но она ушла работать в другую школу, и в четвертой четверти нас учила практикантка из пединститута, Анна Сергеевна.
Метро[3]
Я была уверена, что встречу его в метро. Он будет спускаться по эскалатору, а я – подниматься, и он заметит меня и помашет рукой: спустись, я подожду внизу. И я спущусь, и мы посмотрим друг на друга и …
Я не помню уже, из-за чего мы поссорились. Из-за какой-то мелочи. И он исчез. Не позвонил. Я звонила сама. Но он не хотел разговаривать, говорил, что нет смысла, что все закончилось, что «взаимных претензий нет». И после этого мне тоже уже не хотелось с ним разговаривать, такие разговоры меня утомляли, высасывали из меня энергию. Мне казалось, что если бы он позвонил мне сам, все было бы по-другому. Но он не звонил.
Странно, что я здесь работаю уже два года. Не понимаю, что общего у меня с коллегами. Мне с ними скучно. У них скучные лица. Каждый занят своим маленьким убогим мирком, каждый копит на новую машину или на квартиру или, хотя бы, на отдых на «приличном» курорте. Все разговоры про это.
Сегодня Елена Петровна, замдиректора по кадрам, тетка под пятьдесят, спрашивала меня о «планах». Ее интересует, не планирую ли я в скором времени выйти замуж и родить ребенка. Ей важно знать это, чтобы правильнее «позиционировать» меня в планах фирмы на будущее. Я сказала ей, что пока никаких планов нет, и она как-то пожала плечами, как будто осталась недовольна таким ответом.
В офисе я общаюсь только с Инной. Она – почти подруга, хоть я давно поняла, что у нас с ней ничего общего, кроме возраста и отвращения к остальным: бывшим комсомольцам, учителям и госслужащим – короче, «совкам», которые так и остались «совками», сколько бы не притворялись и не пытались быть «современными».
Когда мы с ней остаемся одни в кабинете, всегда высмеиваем начальство. Наша любимая поговорка: «хороший шеф – это мертвый шеф». И это – правда: все они только стремятся выжать из тебя побольше, а заплатить поменьше. Но чаще всего мы с Инной общаемся по утрам, делимся новостями за кофе, когда офис еще полусонный и даже чем-то приятный. Не то, что в конце рабочего дня, когда скорей
Рассказ 2000-го года. Первая попытка написать текст от имени кого-то, с кем себя не идентифицирую – в этом случае, девушки. Текст довольно долго висел в одном из многочисленных онлайновых журналов со сложным Интернет-адресом.