Клавесин Марии-Антуанетты. Наталья АлександроваЧитать онлайн книгу.
на пол, забрался на стул с высокой спинкой, после чего перепрыгнул со стула на комод красного дерева, прошелся не спеша, оставляя на пыльной крышке следы лап, привычно обнюхал статуэтку бронзовой собаки и, надо думать, нашептал ей на ухо какую-нибудь гадость. Собака приняла все спокойно – что ей, бронзовой, сделается?
Совершив променад по комоду, кот отогнул лапой плотную занавеску и перешел на подоконник, который был его стараниями свободен от цветов – позавчера Василий очень удачно сбросил на пол последний горшок с кактусом. Горшок разбился, и Старыгин, выметая землю, отказался от мысли иметь дома комнатные цветы.
Кот вольготно развалился на подоконнике и поглядел за окно. Погода его не порадовала: светило неяркое осеннее солнышко, в безветренном воздухе кружились несколько ранних пожелтевших листьев. Кот тяжко вздохнул – надежды на спокойный выходной стремительно таяли. А как чудесно было бы поваляться вместе с хозяином в кровати подольше! Кот бы сладостно урчал, а хозяин дремал, почесывая любимца за ухом. Приятнейшая перспектива!
А потом они долго-долго завтракали бы на кухне, и, несмотря на то, что ветеринар – этот отвратительный тип в белом халате – строго-настрого запретил кормить кота человеческой едой, хозяин отрезал бы Василию то щедрый кусочек ветчины, то копченой рыбки, то сливочного итальянского сыра…
На этом месте своих размышлений кот снова тяжко вздохнул, поскольку понял, что деликатесов-то он уж точно не дождется, даже при самом благоприятном раскладе. Дмитрий Алексеевич очень любил своего кота и трепетно относился к его здоровью. Если ветеринар сказал, что нельзя – он готов был наступить на горло собственным чувствам и держать кота впроголодь, для его же блага.
А после завтрака хозяин уютно устроился бы в кресле возле электрического обогревателя с книгой в руках. И кот спокойно соснул бы у него на коленях… Или можно было бы устроиться на письменном столе, под старинной бронзовой лампой с зеленым абажуром, и поглядывать одним глазом на экран компьютера, по которому бегает очень шустрая голубая стрелочка.
– Василий, ты где? – Дмитрий Алексеевич откинул занавеску. – О, хорошая погода сегодня!
Кот сидел, повернувшись к нему пушистым задом, и делал вид, что ничего не слышит. Дмитрий Алексеевич совершенно правильно понял его настроение и рассмеялся.
– Василий, не капризничай! У меня ведь дела.
Завтрак был поздний, по этому поводу Старыгин готовил пасту.
Дмитрий Алексеевич специализировался на итальянской живописи эпохи Возрождения и по роду своей деятельности тяготел ко всему итальянскому: городской архитектуре, художникам, макаронам и машинам «Феррари».
Правда, если насчет макарон и городов он мог удовлетворить свой интерес, то с «Феррари» любовь была без взаимности.
Дмитрий Алексеевич подкрутил огонь под кипевшими макаронами, затем быстро приготовил густую подливку из муки, масла и кипятка, посолил, помешал и добавил в соус чайную ложку