Шерлокиана. Смерть русского помещика и другие правдивые истории. Сергей Юрьевич БорисовЧитать онлайн книгу.
наш утренний разговор с Холмсом.
– Я устал, Уотсон, – признался мой друг.
– Понимаю, – кивнул я. – Дело, которое вы закончили, было на редкость трудным. Оно отняло много сил.
– Как раз наоборот, – раздраженно сказал Холмс. – Я устал от бездействия, от бесцельного, а значит – бессмысленного и бесполезного времяпрепровождения. Вне работы я чахну, – в его голосе зазвучала жалобная струна.
– Почитайте газеты, – предложил я. – Криминальная хроника наверняка подбросит вам что-то необычное.
– Увы, – Холмс повел рукой в сторону небольшого столика, заваленного прессой. – Ничего утешительного. Тишина и покой. Можно подумать, в Лондоне перевелись сколько-нибудь стоящие преступники, поскольку не совершается сколько-нибудь стоящих преступлений. Кого-то ударили ножом в пьяной драке; повесившийся – несомненное самоубийство; лакей леди Сандерс похитил ее драгоценности и скрылся, но уже через час раскаялся в содеянном и явился с повинной. Какая проза, Уотсон! Временами мне кажется, что ничего, основанного на изощренном уме и дерзком воображении, уже и случиться не может.
– Мир как будто становится лучше, – заметил я. – Тому и вы причиной.
Холмс задумался, потом произнес удрученно:
– Отчасти вы правы. Но что теперь делать мне? Сетовать на превратности судьбы? Или… кокаин?
Этого я боялся больше всего. Мне становилось жутко от мысли, что настанет час, когда наркотик всецело подчинит себе тело и мозг моего друга, что придет время, и инъекции будут каждодневной потребностью, а не суррогатным заменителем напряженной работы сознания в периоды вынужденного безделья. Иллюзия станет реальностью, и это будет даже не начало конца, это будет конец.
– Так не годится, Холмс, – поспешно сказал я. – Оставьте эти мрачные мысли, ни к чему хорошему они не приведут. Когда я слышу такие речи, честное слово, меня подмывает втайне от вас совершить что-то противозаконное, лишь бы задействовать ваш мозг, вдохнув в него искру жизни вместе с загадкой посложнее.
– Ну что вы, Уотсон, – слабо улыбнулся Холмс. – Из вас не выйдет достойного противника.
– Почему? – обиделся я, лишь секундой позже осознав нелепость и своего вопроса, и своей обиды.
– Я слишком хорошо вас знаю, чтобы предположить, будто вы способны на нечто неординарное. Наказуемое – это еще можно допустить, но неординарное – нет уж, увольте.
– Не имею желания опровергать вас ни словом, ни поступком, – не слишком последовательно заверил я, стараясь сохранить невозмутимый вид, хотя, признаюсь, убежденность Холмса показалась мне в чем-то бестактной.
– Вы странный человек, доктор, – еще раз улыбнулся мой собеседник. – Похвалу вы принимаете за оскорбление. А оценка вас как совершенно нормального человека, способного на мелкие прегрешения, но никак не на серьезные нарушение морали и закона, такая оценка, похоже, воспринимается вами как проявление недостаточно уважительного к вам отношения.
Что