Сбежавший нотариус. Эжен ШаветтЧитать онлайн книгу.
Он был так любезен, что специально приехал в Кланжи нарисовать твой портрет.
После такого представления маркиз приблизился к жене и промолвил:
– Теперь, когда я вас познакомил, поцелуй же меня, Лоретта. Мое отсутствие показалось тебе очень долгим, да, моя милая?
При такой фамильярности во взгляде маркизы вспыхнул гнев. Она сделала вид, что не расслышала о поцелуе, и уклонилась от него. Однако поспешила ответить мягким, дружеским тоном:
– Разве ты не замечаешь господина Морера, мой друг?
– Конечно, я вижу нашего дорогого доктора и очень счастлив, что могу пожать ему руку, – отозвался Монжёз. – Надеюсь, вы останетесь с нами обедать, – обратился он к Мореру.
Подмеченного взора, поцелуя, от которого уклонились, мягкого, но неискренне звучавшего голоса – всего этого было достаточно художнику, чтобы убедиться: маркиза де Монжёз не питала к супругу всепоглощающей любви, которой тот хвастался.
«Любовница принимает его с объятиями более страстными, чем жена», – подумал он, вспомнив встречу прекрасной незнакомки и маркиза.
Если Монжёз и ошибся насчет привязанности к нему жены, то он сказал чистую правду, назвав доктора Морера красивым мужчиной. Высокий, хорошо сложенный, изящный брюнет, Морер показался Либуа настолько привлекательным, что у него невольно зародилось подозрение.
«Не любовник ли это маркизы?» – задавался он вопросом.
Ему вспомнилось все то, что маркиз говорил об угрюмом характере доктора, о его глубокой печали, о мрачной озабоченности, которая, казалось, не покидала его ни на миг и которую маркиз приписывал угрызениям совести.
«Действительно, на его лице нет и следа веселости. У него похоронный вид», – решил Либуа.
Его воображение разыгралось, и при воспоминании о том, что рассказывал маркиз про холодность, с которой доктор принял известие о самоубийстве отца маркиза, Либуа подумал: «Не был ли Морер прямой или косвенной причиной смерти?»
Пока все эти мысли мелькали в голове художника, Морер ответил на приглашение маркиза.
– Никак не могу, – нерешительно произнес доктор, избегая взора маркизы, которая, безмолвная, неподвижная, с плотно сжатыми губами, не спускала с него глаз.
«Неужели она и вправду невзлюбила его?» – подумал наблюдавший за ними художник.
После минутного молчания Морер прибавил:
– Я даже попрошу у вас позволения немедленно оставить вас, потому как должен уехать, а приготовления к отъезду еще не окончены.
– Как вам угодно, – уступил маркиз.
В эту минуту приблизился слуга.
– Что нужно? – сухо спросил маркиз, делая несколько шагов навстречу лакею и таким образом отдалившись от доктора и госпожи Монжёз.
Между тем доктор низко поклонился маркизе, которая также ответила ему поклоном.
«Решительно, они терпеть друг друга не могут!» – подумал живописец при виде этой холодной вежливости.
Вдруг он насторожился. Губы маркизы зашевелились. Она тихо произнесла два или три слова. Либуа инстинктивно перевел взгляд на маркиза,