Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли. Сергей СинякинЧитать онлайн книгу.
звоном, что Прист готов был убить даже божественного цезаря, лишь бы этот сверлящий темя звук прекратился. Однако сил для того, чтобы подняться, у центуриона не оставалось, и он бессильно и покорно прикрыл глаза, ожидая, когда этот проклятый звон прекратится.
В памяти обрывочно всплыли термы, какие-то искаженные жуткие хари, в которых даже при большом желании было трудно признать местное начальство. «По русскому обычаю!» – ревел председатель райисполкома Волкодрало, троекратно лобызая центуриона, и сивушно пахнущая жидкость медленно обжигала желудок. «А теперь по римскому обычаю!» – ревел секретарь райкома Пригода, в свою очередь взасос целуя Птолемея Приста и заставляя его снова опорожнить граненый стаканчик.
Помнится, в чем-то они его, Приста, убеждали, на чём-то настаивали, и он, Прист, в чем-то соглашался с ними, но вот о чем шла речь, центурион – хоть убей! – не помнил. Перед его глазами снова всплыли искаженные багровые и потные морды, и билась под сводами черепа крупной осенней мухой совсем уж идиотская песня:
А мне цезарь говорил,
что пора, казак, на Нил.
Эх, пора, казак, на Нил!
Мол, на Ниле у арабов
охерительные бабы —
цезарь к ним меня манил!
Только в пьяном бреду можно было признать носатых арабских девок красавицами. И непонятно было центуриону, почему цезарь что-то говорил неведомо откуда взявшемуся на Апеннинах казаку, почему он манил этого казака на Нил, где центуриону совершенно не понравилось – жарко и душно там было, и арабы недружественны, и верблюды – исчадия Ада – так и норовили оплевать славных римских воинов. И постоянно хотелось вина… Вина! Вот за что Птолемей Прист сейчас бы не задумываясь отдал любую руку. Вина! Пол-Рима за кубок вина!
Птолемей сел, чувствуя босыми ногами прохладу пола, и снова осторожно открыл глаза. Нет, комната ему была совершенно незнакома. В голове ожил дятел, который, похоже, поселился там с вечера и всю ночь терпеливо ожидал пробуждения центуриона. Птолемей Прист осторожно взялся за голову обеими руками, пытаясь успокоить проклятого барабанщика.
Дверь в комнату медленно отворилась, и вошла славная девица в неярком цветном платье.
– Проснулись, Птолемей Квинтович? – певуче спросила она, и центурион погрузился в облако запахов молока и сладкой сдобы, словно оказался в далеком и уже забытом детстве.
В руках женщина держала поднос, на котором стоял небольшой кубок с прозрачной жидкостью и на отдельной тарелочке лежал весьма привлекательно выглядевший зеленый пупырчатый огурчик. Женщина показалась Птолемею знакомой, но головная боль мешала ему сосредоточиться и вспомнить, где он эту женщину видел. Он взял с подноса холодный огурец и захрустел им.
– Может, рассольнику, Птолемей Квинтович? – участливо спросила женщина.
Центурион непонимающе уставился на нее. Женщина вздохнула и погладила центуриона по бритой голове.
– Ничего-то ты не понимаешь, итальянчик! – сказала она и протянула Птолемею