Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого. Сергей Эдуардович ЦветковЧитать онлайн книгу.
«Вероятно, – предполагал он, – были походы и к тем и к другим (болгарам. – С. ц.) и после перемешаны по одинаковости народного имени»79. Того же мнения придерживался В.В. Мавродин, писавший, что в летописном рассказе о болгарах отразились, слившись друг с другом, два разных похода Владимира – к болгарам волжским и болгарам дунайским80. Я думаю, что эта точка зрения решает проблему наиболее удовлетворительным образом. Ниже мы увидим, какие доводы имеются в пользу походов Владимира на Дунай, а пока что рассмотрим аргументы, говорящие за то, что и Волжская Булгария входила в число стран и земель, затронутых завоевательной политикой Владимира.
Изображение великого князя Владимира Святославича на древнем знамени. Реконструкция. Художник Ф. Солнцев. XIX в.
Их, в общем, всего два, и оба они косвенные. В литературе давно высказывалась мысль, что этнический термин Иакова Мниха «сребреные болгары» (упомянутые еще и летописью в качестве синонима волжских булгар, в статье о походе князя Всеволода Юрьевича на Волгу в 1182 г.) является буквальным переводом племенного названия «нукратские болгары» (от арабского «нукрат» – серебро). И хотя такой этноним в средневековых источниках не встречается, однако на территории Волжской Булгарии известно Нухратское городище (недалеко от места слияния Волги и Камы, в бассейне реки Актай, левого притока Камы). В более поздние времена «рекою Нухрат» (Нократсуы, Нократ иделе) татары называли Вятку, а одна из локальных групп татарского народа, поселившаяся в бассейне реки Чепцы (левого притока Вятки), до сих пор носит имя «нухратских татар»81.
Еще более прозрачный намек на то, что столкновение Владимира с болгарами произошло на волжской земле, содержится в летописном тексте. Весьма показательно то сильное впечатление, какое произвели на Добрыню болгарские пленники, поголовно обутые в сапоги. Между тем от арабских писателей мы знаем, что волжские булгары были превосходными мастерами сапожного дела, и поставлявшиеся ими на экспорт сапоги из юфти на Востоке так и назывались – «булгари».
Но если летопись и позволяет узнать место действия – Волжскую Булгарию, – то исторические реалии самого похода оказываются безнадежно искажены фольклорными наслоениями и привнесением в историческую действительность конца X в. примет современной летописцу жизни. Составитель, или, может быть, позднейший редактор Повести временных лет, несомненно воспользовался здесь какой-то былью о Добрыне, который, как легко заметить, собственно, и выступает в летописи главным героем похода на волжских булгар. О существовании в XI–XII вв. самостоятельного эпического произведения, послужившего источником для болгарского сообщения Повести временных лет, со всей очевидностью свидетельствует вложенная в уста Добрыне ироническая сентенция о лапотниках, не имеющая продолжения в дальнейшем летописном повествовании, где сразу после болгарского похода следует рассказ о крещении Владимира (по Иакову Мниху, победив «сребреных болгар», Владимир отправился