Тик – Так. Сергей Юрьевич РостовцевЧитать онлайн книгу.

      Каждым движеньем своим не в такт.

      Часы я помню с самого детства

      Первое слово моё – «Тик-так»

      На их языке, коротком и веском.

      Дед по утрам подтягивал цепь

      И щёлкал маятник их дюралевый

      И циферблат, как Вселенной центр

      Вращали спрятанные детали.

      И как это вышло,

      Зачем и когда…?

      Сначала ходил я в часах.

      Я помню.

      Их, лет с тридцати, забывал иногда,

      А в сорок

      Навечно оставил на полке.

      Вот только будильник, что дремлет в ночи

      А к утру готовит для нас экзекуцию

      Зачем-то, желает меня приручить

      (откуда будильники в доме берутся?).

      И хоть тяжело настоять на своём,

      Но в такт со Вселенною – это ужасно.

      Намного легче, когда вдвоём

      Любить, и хоть изредка, размножаться.

      И только Вселенная—

      «Тик» да «Так»

      Как дворник парижский

      Всегда не в такт.

      А перед вечностью,

      Как не шутить,

      Пока еще пара секунд осталась?

      Назад по времени не пройти.

      Не от него ожидаем жалость.

      Это нельзя обойти никак.

      Это известно мне с самого детства.

      С первой фразы моей – «Тик-так».

      Самой короткой,

      И самой веской.

      Окна сквозили временем

      Из-под потресканных стёкол.

      Как продолжением северных

      Ветров.

      И дуло жестоко.

      Даже неслышным тиканьем

      Можно застыть совсем.

      И растерзаньем, тихая,

      Не продуваемость стен.

      Словно патрон в патроннике,

      Или как мелкая сыпь.

      Это на подоконнике,

      Кто-то оставил часы.

      Не потому хорош велосипед,

      Что денег не хватает на машину.

      А потому, что сто гвоздей и бед

      Сегодня обминули нашу шину.

      Педали над усталой мостовой

      Я круг за кругом двигаюсь и движусь.

      На новом круге стрелки часовой,

      К чему-то дальше, а к чему-то ближе.

      Не то, что это радует меня?

      Но ты попробуй двигаться и плакать.

      Гоню велосипед, как гнал коня

      Прапращура неугомонный папа.

      А сзади, на багажнике мой сын.

      Он без ироний к миру расположен.

      Вы б отдохнули милые часы,

      Мы вместо вас вращать педали можем.

      – Так вот. На рассвете будешь расстрелян.

      На этом свете – такое время.

      Потом расскажешь нам, как на том,

      И счеты с нами сведёшь…. Потом.

      А я стоял и в коленях дрожь

      Сдержать, пытаясь, сказал

      – Ну что ж —

      И снег под моими ногами таял.

      Он посмотрел на мои колени.

      – Да ты до рассвета замерзнешь только

      А кто-то скажет, что из-за лени

      Моей.

      А может, скажут, что я жестокий?

      – Эй! Зарядить карабины. Быстро!

      А может, с нами хочешь пойти?

      Что-то коленки твои, словно листья.

      Трус ты, а значит уже не кретин.

      – Эй! Сапоги и шинельку солдату!

      Я покачал головой, еле-еле…

      – Нет, не пойду.

      Поскорее ребята.

      Очень уж холодно, в самом-то деле.

      Нет билетов в два конца.

      Мы летим, плывём и едем.

      И глупца, и мудреца

      Гонит ветром по планете.

      Невозвратное