Черный парус беды. Сергей Юрьевич БорисовЧитать онлайн книгу.
воду за милую душу. Окунуться довелось и мне, и Миле, поэтому ее бирюзовый спортивный костюм от «пумы» был весь в темных влажных пятнах, а мой «адидас» так и вовсе по пояс насквозь. Ничего, обсохнем.
Вернув на ноги яхтенные сапоги, мы были готовы тронуться в путь. Напоследок я сунул в карман бутылку минеральной воды, которую прихватил с «Золушки».
Все, почапали.
Шли мы молча. И молчание было не в тягость. Есть люди, которые испытывают потребность заполнять вакуум словами. Если человек рядом с ними молчит, их это пугает. Сразу появляются тревожные мысли. Я его чем-то обидел? Я ему неинтересна? Ответов нет, и тогда эти неврастеники начинают сыпать словами – ничего не значащими, пустыми и лишь раздражающими собеседника, вынужденного напрягаться, собираться и что-то отвечать. Ни я, ни Шелестова таким комплексом не страдали. Поэтому и шли молча. О чем думала Мила, мне было неведомо, а я ни о чем не думал. Вернее, ни о чем конкретном. А то запаникую еще. Оно мне надо?
Мы оставили позади «Золушку», смотревшуюся жалкой сироткой, мало покалеченной, так еще и «безъязыкой». Кто же тебе «голоса» лишил, бедную?
Ну, вот, не хотел мусолить, гнал от себя, а вопросы, заразы такие, возвращаются и возвращаются.
Кто раскурочил аппаратуру?
Кто не пощадил дизель?
Где остальные?
Камни под ногами, темно-серые от росы, на глазах становились сухими и светло-серыми. Через тонкие подошвы сапог я чувствовал их неровные края.
Берег круто изгибался, и в месте изгиба была каменная гряда – не очень высокая и вовсе не неприступная.
Мы поднялись на нее.
За грядой берег продолжал изгибаться вправо, упираясь вдали в новую гряду.
– Смотри, – сказала Мила.
Перед нами лежало каменистое плато. Кое-где среди валунов виднелись кусты, и только это мешало употребить определение «лунный пейзаж». К тому же, пусть вокруг и царило безлюдье, но следов рук человеческих было предостаточно. Рвы, ямы…
Мы спустились с гряды и подошли к траншее шириной около двух метров и длиной метров восемь. На дне траншеи валялись пустая пластиковая бутылка и смятая сигаретная пачка. В углу сбились в неопрятную кучку фантики от конфет.
Следующий раскоп был в двадцати шагах от первого.
Увидев, что я шевелю губами, Мила спросила:
– Ты что делаешь?
– Шаги считаю.
– Зачем?
Я повел плечом. Напомнить ей о россказнях Козлова? О капитане Кидде и его сокровищах? О раскопках, что ведутся на этом острове уже двести лет? А раскопки, между прочим, именно так и ведут – квадратно-гнездовым методом, выбирая определенный «шаг». Вот его-то я и хотел определить. А вот зачем – не знаю.
По «горизонтали», то есть вдоль берега, «шаг» равнялся двадцати шагам. А что у нас с «вертикалью»?
Я опять зашевелил губами, высчитывая расстояние между первым и вторым рядом траншей. Расстояние равнялось тридцати шагам.
Интересно, честное слово, интересно, что за карта сподвигла кого-то на такой титанический труд?