Вернуть или вернуться?. Дмитрий СоловейЧитать онлайн книгу.
такое вообще можно носить?! – возмущался выходец из XXI века. – Где ширинка? Что это за клапан? Уссаться можно, пока все пуговицы расстегнёшь.
– Шо вы такое говорите, господин? – обижался портной. – Очень хорошо на вас сели. Со спины хлястиком отрегулируем, а длину даже укорачивать не придётся.
Серёга на уговоры портного не повёлся и брать готовые брюки не стал. На следующий день мы принесли на показ джинсы.
– Можете повторить подобный крой? – поинтересовался Сергей.
Мастер на некоторое время выпал из реальности. Он ощупывал, выворачивал наизнанку, чуть ли не на зуб пробовал каждый шов. Наличие молнии повергло портного в настоящий шок.
– Здесь как раз я согласен заменить пуговицами, – заметил Сергей. – Но всё остальное хотелось бы похожее.
– Такой крой… это же новые лекала… – начал набивать цену мастер.
Не на тех напал. Серёга стал убеждать портного, что за возможность посмотреть такое изделие он нам сам должен доплачивать. Конечно, подобной строчки и обмётки швов никто не просит и даже клёпки на карманах не нужны. Впрочем, как и сами карманы. Но общий принцип брюк должен быть соблюдён.
Полдня мы просидели в заведении господина Петрова. Лекала были сняты, мерки проверены на изделии и на Серёге. Пришлось дожидаться, пока мастер раскроит ткань и сметает штаны на живую нитку.
– Сойдёт. – Серёга остался доволен результатом. – Я вам ещё свою рубашку принесу показать.
Полный комплект с рубашкой, жилетом и сюртуком обошёлся в семь рублей. Это мы ещё пальто не стали заказывать. Я пообещал Серёге выдать на зиму что-нибудь из гардероба Ивана Григорьевича. Сам купец с постели уже не поднимался. И доктора ему мы всё же пригласили.
– Три рубля взял! – возмущалась потом Павлина Конкордиевна.
Я тоже был возмущён. Как такового лечения эскулап не назначил. Выписал рецепт на опиум, и всё. Даже названия болезни я не понял.
– Tumores maturare atque aperire, – с умным видом произнёс доктор и велел готовиться к похоронам.
Ситников сразу потребовал батюшку. Напомнил мне, что завещание давно и по всей форме составлено. Правда, теперь каждый вечер приходилось сидеть у постели больного и слушать наставления о том, с кем торговать, кого опасаться, что и когда лучше покупать. Я всё записывал. Действительно, опыт у купца богатый. Не стоило терять такие наработки.
– Если Саркисян начнёт предлагать купить лавку, гони его в шею, – рекомендовал Иван Григорьевич. – И это… ещё Ваську, сына Катерины, я обещал взять в помощники. Посмотри по весне, может, пристроишь хлопчика. Ничипору не особо доверяй.
Порошок опиума облегчил Ивану Григорьевичу боли. Теперь он не кричал по ночам и даже выглядел немного лучше. Много спал, но когда не спал, требовал, чтобы с ним кто-то сидел. Поскольку слуг было не так много и все при делах, роль сиделки доставалась или мне, или Павлине Конкордиевне. Она, не в пример мне, к своим обязанностям относилась с душой. Мало того, ещё начала приводить в дом паломников,