Люди и куклы (сборник). Василий ЛивановЧитать онлайн книгу.
вас мне таиться нечего. Сам пришел с просьбой. Большевик я. В партии с девятьсот четвертого года.
Алексей Алексеевич опустился на стул:
– Так. Значит, когда ты меня из огня на себе тащил, ты…
Полбышев развел руками: ничего, мол, не поделаешь.
– Значит, я большевику жизнью обязан? Это… это… не фунт шоколада. – Лучшего выражения почему-то не нашлось.
– Себе вы обязаны. Таких офицеров, как вы, в царской армии, может, всего на один полк наберется.
Вошла Наталья Владимировна. Тихонько пристроилась у рояля, рядом с Кромовым.
Полбышев заметно нервничал, молча поглядывал на хозяйку исподлобья. Кромову это не понравилось. Он потребовал строго:
– Говори, что нужно.
Полбышев, видимо, решился:
– Из Франции нас так, за здорово живешь, не выпустят. Вы ведь должность свою военного атташе за собой сохранили?
– Пока сохранил. Формально. Но вам – большевикам – это ведь все равно. Что, не так?
– Не так. Здесь, в Европе, нас пока не признают. А ваши подписи и печать здесь действительны. Вот и командируйте нас, скажем, в Финляндию. Вытащите меня на себе, Алексей Алексеевич, – и квиты.
Кромов размышлял не более минуты.
– Хорошо. Завтра в Париже в четырнадцать ноль-ноль на Итальянском бульваре, в кафе…
– Так точно.
– Что сейчас творится в России? – спросил Алексей Алексеевич. – Ты, наверное, знаешь…
Полбышев достал из кармана вчетверо сложенный листок, протянул Кромову.
Алексей Алексеевич развернул, стал читать. Наталья Владимировна тоже читала, заглядывая из-за его плеча.
«Декрет о бывших офицерах, – побежали перед глазами строчки. – Все те бывшие офицеры, которые в той или иной форме окажут содействие скорейшей ликвидации остающихся еще в Крыму, на Кавказе и в Сибири белогвардейских отрядов и тем облегчат и ускорят победу рабоче-крестьянской России… будут освобождены от ответственности за те деяния, которые они совершили в составе белогвардейских армий Врангеля, Деникина, Колчака, Семенова и проч… Председатель Совета народных комиссаров В. Ульянов (Ленин). 2 июня 1920 года».
Кромов сложил листок, отдал Полбышеву:
– Агитируешь, приглашаешь поехать?
Лицо Полбышева еще больше помрачнело.
– Вы спрашиваете, что в России, – я отвечаю. А агитировать, приглашать… Если вы это так понимаете, то напрасно… Здесь, – он помахал листком, – в который уже раз русским людям напоминают, что они – русские. Оказывают доверие.
– По-твоему, быть русским – значит быть большевиком?
Полбышев вдруг рассмеялся:
– Может, с некоторых пор и так, если в корень смотреть. Однако офицеры, что откликнутся, не в большевики пойдут, и вряд ли из них большевики получатся. Но они будут со своим народом, а значит – с нами. Вот я – большевик, а вы мне доверяете. Вы доверяете мне?
– Тебе доверяю. Но ведь не все…
– Нет, не все. Люди ожесточились сердцем… На то она и гражданская война, классовая. Три года Республика в кольце фронтов. В стране разруха, голод… Но там – Ленин.
– А какой он, Ленин? – Это Наталья Владимировна