Маска Красной смерти (сборник). Эдгар Аллан ПоЧитать онлайн книгу.
я понял, что общество подобного человека будет для меня бесценно, и с тех пор искренне привязался к нему. Мы решили, наконец, жить вместе, и, так как мои дела обстояли лучше, чем его, я взял на себя аренду и меблировку дома, подходящего нашим причудливым, меланхолическим характерам. Я снял старый странный домик, в котором никто не жил вследствие каких-то предрассудков, для нас, конечно, не имевших смысла, – в самой отдаленной и незаселенной части Сен-Жерменского предместья.
Если бы наш образ жизни стал известен публике, нас сочли бы за умалишенных. Уединение наше было полным, к нам не приходил никто из знакомых. Мы сохраняли в тайне место своего жительства и проводили время только вдвоем.
У моего друга были некоторые странности, например, он любил ночную темноту. Скажу точнее: ночь была его страстью. Я и сам мало-помалу начал разделять эту его причуду. Поскольку мрак не может быть постоянным, то мы производили искусственную ночь. Мы плотно закрывали ставни, зажигали лампы, ароматические свечи и занимались или беседовали до тех пор, пока часы не давали знать, что наступила ночь настоящая. Тогда мы отправлялись на улицу и, гуляя под руку до рассвета, продолжали наши беседы.
Поселившись вместе с Дюпеном, я не мог не отметить его аналитических способностей. Он часто применял их на деле и признавался, что это доставляет ему большое удовольствие. Мой товарищ не раз с улыбкой говорил мне, что у многих людей в том месте, где находится сердце, для него всегда открыто окошко. Свои слова он обыкновенно сопровождал немедленными доказательствами, поражая меня тем, насколько хорошо знает мой собственный характер. В такие моменты манеры его были холодны и он казался рассеянным; взор устремлялся куда-то вдаль, а голос – обыкновенно густой тенор – возвышался до фальцета.
Из того, что я сказал, не следует воображать, что я разоблачу какую-нибудь ужасную тайну или напишу роман. В моем новом друге я заметил только расстроенное, а может быть, и болезненное мышление. Приведу пример, который даст более ясное представление о свойстве его ума.
Однажды вечером мы шли по длинной, грязной улице недалеко от Пале-Рояля. Оба мы, по-видимому, углубились в свои собственные мысли и с четверть часа не проронили ни слова. Вдруг Дюпен проговорил следующее:
– Действительно, он слишком мал ростом и был бы более уместен в театре Варьете.
– Это не подлежит сомнению, – ответил я не думая.
Сначала я не заметил, что мой товарищ вслух продолжил мою мысль. Через минуту я опомнился.
– Дюпен, – серьезно сказал я, – это выше моего понимания. Признаюсь, я поражен и едва верю своим ушам. Как вы могли угадать, что я думаю именно о…
Я остановился, чтобы убедиться, что он точно угадал, о ком я думал.
– О Шантильи, – закончил он. – Затем вы остановились. Вы мысленно отметили, что он из-за своего маленького роста не годится для трагедии.
Я и впрямь думал именно об этом. Шантильи был когда-то башмачником на улице Сен-Дени