Записки командующего фронтом. И. С. КоневЧитать онлайн книгу.
смесью не хватало, а в то время они были основным средством борьбы с танками. Были и такие части, где недоставало стрелкового оружия. К моменту, когда я принял фронт, запасный полк, например, совсем не имел винтовок. Дело не в том, что кто-то этого не предусмотрел, а в том, что немцы разгромили ряд складов, находившихся на территории Белорусского военного округа, и оружие приходилось доставлять с центральных складов, которые были от Москвы на большом удалении.
Правее – севернее Осташкова – вели оборонительные бои войска 27-й армии Северо-Западного фронта. Левее – на рубеже верхнего течения Десны от Ельни до железной дороги Рославль – Киров – занимали оборону войска 24-й и 43-й армий Резервного фронта. Остальные четыре армии этого фронта занимали оборону в глубине за Западным фронтом по линии Осташков – Оленино – Ельня, составляя резерв Верховного главнокомандования на Западном направлении.
К исходу третьего дня моего пребывания на посту командующего Западным фронтом я был вызван в Ставку. Встреча со Сталиным происходила в присутствии членов Государственного Комитета Обороны. Сталин предложил мне доложить о состоянии фронта и о положении войск. Однако в ходе дальнейшей беседы обсуждению подвергся ряд вопросов, непосредственно не относившихся к фронтовым делам, – это были общие вопросы строительства советской армии. Обсуждался также вопрос о награждении командиров орденами, не следует ли создать отдельные ордена для командиров частей, соединений, командующих армиями и фронтами, а также офицерского состава. Сталин спросил, как я смотрю на то, чтобы установить ордена Кутузова и Суворова. Конечно, я поддержал это предложение, поддержали его и присутствовавшие члены Государственного Комитета Обороны. Сталин тут же поручил начальнику тыла советской армии А.В. Хрулеву разработать статут полководческих орденов, которыми во время войны стали награждать офицеров и генералов советской армии.
Ставка на этом совещании не обсуждала со мной задачи фронта, ничего не было сказано об усилении фронта войсками и техникой, не затрагивался вопрос и о возможности перехода фашистских войск в наступление. Генеральный штаб также не дал никакой ориентировки.
Вернувшись в штаб фронта, я занялся практическими делами: укреплением обороны. Оценивая создавшуюся обстановку, мы не могли не видеть, что противник готовится возобновить наступление. 19 сентября мы дали директиву командармам, в которой указывалось, что агентурой и авиационной разведкой установлен подход к фронту новых частей противника, в частности в районе Духовщины на стыке 19-й и 16-й армий, в районе Задня – Кардымово и на левом фланге 20-й армии. Приказывалось на участках всех армий активизировать непрерывную боевую работу всех видов разведки, главным образом ночью, сильными отрядами (усиленная рота, батальон); действиями разведки и отдельных отрядов держать противника в постоянном напряжении, проникать в его тыл, дезорганизовывать работу штабов. Приказывалось уточнить группировку противника,