Наследие. Сергей ТармашевЧитать онлайн книгу.
может быть нарушена любая генная цепочка, в том числе и «молчащий участок». И если это произойдет, то не факт, что этот «молчащий» участок как-нибудь заговорит. Если реакция будет смертельной для самого организма, то трансформированная клетка не выживет и результата трансформации никто не увидит, то есть точная причина ее гибели так и останется неизвестной. Все будет списано на неудачи трансформации. Но может случиться и так, что чужеродный ген куда-то внедрится и трансформация произойдет. ГМ-организм будет создан, но никаких видимых повреждений не будет выявлено. В конечном итоге получается какое-то растение, содержащее вот этот самый ген, например, устойчивости к чему-либо. Цель достигнута.
Но стабильность созданного генома нарушена. Невозможно предугадать, как повлияет появление чужеродного гена, а точнее чужой генной конструкции в составе генома на работу окружающих чужака генов и генных цепочек. Какие изменения это вызовет? Результат абсолютно непредсказуем и может быть практически любым. Собственно говоря, это и есть плейотропный эффект. Растение даст потомство, и генетическая мутация начнет усиливаться и распространяться, так как его геном нарушен. Причем трансформация вызывает нестабильность и изменение функционирования как измененного генома, так и внедренного гена, так как сам факт модификации есть ситуация, абсолютно чуждая для них обоих. В результате потомство, в отличие от родителя, может иметь уже совсем другие свойства. В какой степени и как именно выразятся эти нестабильности – опять-таки неизвестно, потому что фирмы-производители ГМ-растений таких исследований не ведут, поскольку это фундаментальная работа, не имеющая, с их точки зрения, немедленного коммерческого значения. А если такие работы и ведутся, то их результаты попросту не публикуются, что лишний раз вызывает настороженность.
В качестве одного из наиболее ярких примеров плейотропного эффекта могу привести следующее. Генетически модифицированная кукуруза MON 810 компании «Монсанто» имеет ген устойчивости к мотыльку. Действительно, мотылек не пожирает данную кукурузу. Но его место заменила тля, которая сожрала этой самой кукурузы еще больше. Как оказалось, тлю привлек сладкий запах трансгенного белка, того самого, что призван отвадить мотылька. Возникновения этого сладкого запаха никто не планировал и предугадать не мог, он появился в результате сбоя в работе генетического аппарата. Плейотропный эффект налицо.
Причем необходимо особо подчеркнуть, что плейотропный эффект не прерогатива одних лишь растений. Ему подвержены абсолютно все геномы, когда-либо созданные природой, в том числе и геном человека.
Чайник закипел, и Баранов принялся колдовать над кофейными чашками.
– Так что же получается, – удивилась Алена, – если мы едим трансгенные продукты, мы со дня на день начнем мутировать?
– Нет, все далеко не так просто. – Ученый протянул ей дымящуюся чашечку с кофе.
– Не трансгенный? – Алена