Тринадцать тысяч дней без солнца. Ирина Малаховская-ПенЧитать онлайн книгу.
жизнь идёт не по прямой, а наперекосяк. Через какие-то дебри, болота, чащи. Сикось-накось, шиворот-навыворот. И попросту через жопу.
Кстати, в детстве я была до ужаса странной. Нет, странной я осталась навсегда. Но в детстве нельзя быть странной. Дети не понимают ничего такого. Меня, конечно, никто не бил, не обижал и не гнобил. Но и дружила я мало с кем. Собственно, близкая подруга в детстве у меня была одна. Я хочу о ней рассказать. Немного.
Итак, Ленка. Здорово сближало нас то, что мы обе росли без отцов. Притом и мой, и ее дед были профессорами. А дочки профессоров вот… отмочили, как говорится. Кругом идеальные семьи, мамы-папы. А мы с Ленкой – безотцовщина. Второй сорт, как ни крути. На этой почве и сблизились. Ленка тоже была довольно странным ребёнком. Потом она выросла и на пару метров переплюнула свою мать: не только меняла мужиков, как перчатки в духе своей мамы, не только бухала, как слесарь. Ленка употребляла наркотики и в конце концов пошла на панель. Наши общие друзья детства, мальчики, которые выросли, стали дяденьками с машинами, рассказывали друг другу и подругам детства с придыханием, что видели Ленку в толпе других проституток на ТОМ САМОМ МЕСТЕ. Проспекте Мира около мединститута. Наши интересы с Ленкой к тому времени разошлись, мне не очень нравилось, чем она занимается, но кто я была такая, чтобы ее воспитывать? Изредка она заезжала ко мне, ела, курила, сыпала анекдотами и убегала в свою блядскую жизнь. Запас анекдотов не иссякал, наверное, пополнялся от клиентов. Моя жизнь казалась мне куда менее блядской. А как же! Муж, ребёнок. Все, как полагается.
В очередной раз Ленка заскочила ко мне попросить погонять модные тогда леггинсы. Видимо, ее высокооплачиваемая древнейшая профессия не позволяла их приобрести. Первый порыв мой был сказать «нет». Ленкина специфичная работа не вдохновляла меня носить после нее мои штаны. Но потом я подумала: «Ира, ну не трусы ведь! Ну что ты жмешься, это же твоя подруга детства. Лучшая. Единственная, можно сказать. В детстве была единственной. К моменту вопроса о леггинсах у меня было много друзей. Разных штанов у меня тоже было много, – 90е, муж бандит, тогда ещё на коне. И я дала, получив многословное клятвенное заверение, что леггинсы вернутся ко мне ну никак не позднее четверга на будущей неделе. И все. Ленка исчезла вместе с двумя моими штанами. Ходили слухи, что она получила повышение и теперь работает мамкой у девочек. Но ко мне она носа не казала, и даже не звонила. Видимо, даже повышение не обеспечило ее брендовыми шмотками, и она решила замылить мои.
У меня есть отвратная черта в характере. Порой я могу обидеться смертельно из-за какой-либо мелочи, типа штанов. Притом это так неискренне, так натянуто. Типа: «ага, как ты мог/могла так со мной?! А я вот как обижусь сейчас!» Это не чувства. Это просто мое решение. Как показывает доигрывание – не самое удачное. И когда мы столкнулись с Ленкой на остановке, она сказала мне «привет», а я задрала нос и прошла мимо, как незнакомая. Такая глупость!
Через полгода в нашей квартире раздался звонок. Дедушка Лены, восьмидесятилетний