Батайск – город богов. Константин Иванович КизявкаЧитать онлайн книгу.
я увидел себя со стороны. Безумный чел с бутылкой «Дон-батюшки» в руках, стоящий посреди комнаты, заваленной книгами. Отличный кадр для фильма времен перестройки. Типа «на пороге новой жизни». Прекрасная деталь – среди книг. Это показалось особенно удачным в киношном смысле, зритель сразу поверит в чрезвычайно развитую интеллектуальность хозяина подобной квартиры. Эдакая духовная нищета вселенских масштабов. Кстати, о нищете. Интересно, а что, кроме женской одежды и Фишки, было ее вещами?.. Такая постановка вопроса завела меня в тупик, ведь и видик, и телек, и вся мебель были здесь, еще когда я жил с родителями и спокойно себе учился в младших классах школы номер шестнадцать. Но все это, в конце концов, были мелочи. Часы показывали пять минут седьмого! Как кипятком!
Как я бежал по лестнице!!!
Ждали меня.
Дядька Валька, Леха и Саня Чистяков сидели на лавочке, о чем-то спорили. Видно, так увлеклись, что даже при мне тему менять не стали. Ну я и притих в сторонке, с нелепой бутылкой.
– А что забор! – возмущался Саня. – Да им какие заборы ни построй, все равно разломают!
– Уроды! – кивнул Леха. – Таких – только бомбой.
– Не нужен забор, – согласился дядька Валька. – Я отгородился, ты отгородился. И что? Стали мы дальше? На пальцы надели перчатку. Ну, и довольны – у каждого теперь своя рука. А раз своя, значит, отличается от других. Трудно ли придумать, чем отличается…
– Москали! – убежденно заметил Леха. – У них своя болезнь Шюллера, у нас своя болезнь Хенда.
Дядька Валька улыбнулся. Повернулся ко мне:
– Андрей! Что это там у вас сегодня, переворот, что ли? Переезжаете куда?
– Да… да, вроде… частично.
– Ты чего опаздываешь? – то ли в шутку, то ли всерьез нахмурился и, как мне показалось, смутился Леха.
Я извинительно пожал плечами:
– Вот… принес…
Валентин Иванович принял бутылку, пожал мне руку и подмигнул Сане:
– Санек, ты там подсуетись.
– Какой разговор, Иваныч! Момент!
Исчез. И только образ его, в память врезанный. Телепортация, что ли?
– Ты садись! – предложил мне дядька Валька.
Я присел на краешек, заметив, как бутылка перекочевала за пазуху нашему дворовому Антимоскалиту.
– Дабы не соблазнять ближнего, – Леха хмуро покосился на ветерана Василь Василича, копошащегося в огороде.
– Леш! – дядя Валя сделал странный знак пальцами. – Принес бы хлебушка…
– Понял! Все понял. Хорошо. Будет хлебушек…
Мы остались на лавочке вдвоем. И тут он спросил:
– Что именно ты хочешь узнать?
Вы можете не верить, но я на самом деле вздрогнул. Меня аж перетряхнуло всего. Это был не дядька Валька, мужик из квартиры в нашем подъезде, вечно ворчащий на гадящих котов… Этого человека я видел, точнее, слышал впервые. Не было в его голосе ничего тутошнего, о чем вчера размышлял Леха. Наоборот, нездешняя такая усталость, словно пришел человек из такой абсолютно лютой экзистенциальной хрени, а ему: «Своди нас, ежик, еще