Мёд жизни. Лидия СычеваЧитать онлайн книгу.
схватила его на руки, вбежала в горницу.
– Папа! – вскричала она, показывая на кота, лежащего на половике. – А это – кто?!
Папа тонко, заливисто хихикал, вытирая слёзы и приговаривая: «К ветеринару хотела везти… кота приблудного… лекарствами поила… ой, не могу!..»
Уязвленная Варвара тоже начала смеяться. А коты, увидав друг друга, подобрались, зарычали. Они и впрямь были похожи как братья – оба нежной, серо-дымчатой масти, только Барсик побольше и действительно «тигровей» – полоски на боках у него шли чаще. Зато у приблудного шерсть была гуще и пушилась.
– Как же он на чердак попал? – недоумевала Варвара. – Сколько он там, интересно, просидел? И куда нам девать этого «преемника»?!
Барсик презрительно смотрел на хозяев: он был в шоке от появления на его законном месте безродного пришельца.
– Ты когда приедешь? – звонил через день отец Варваре. – Коты меня разоряют, я не могу их содержать! Всю колбасу из холодильника отдал им. Приезжай, корми своего, я за него не отвечаю! Он теперь на пороге сидит, никуда не уходит.
Варвара повесила трубку, начала собираться.
Опять звонок! Жанна на проводе:
– Выйди, пожалуйста, глянь, стоит у соседнего дома серебристое авто с номером 169 УК? Куда моего супружника на ночь понесло, на какую такую «линию», где якобы «обрыв»? Пойди посмотри, он уже должен доехать к ней.
– А если и тут, что ты делать будешь?!
– Не переживай, придумаю. Я ему устрою Куршавель, мало не покажется!..
«Да уж, – думала Варвара, спускаясь по лестнице. – На одну семью – два кота. На две семьи – один мужик…»
Путь стрелы
Зима удалась – снег был везде, белый, свежий. Его вывозили грузовиками, топили в специальных печах, выгребали с улиц скреперами, а он всё равно падал – ровно и нежно. Метели были долгие, мелодичные, иногда в них наступал желанный – для дворников и автомобилистов – перерыв, казалось, что всё – снег на небе закончился, но потом накатывала особая, бездонно-безвременная пора, солнце слабым серебром просвечивало сквозь серую завесу, и снова, закрывая белый свет, деловито летели мелкие бессчетные снежины. Снега было так много, что лыжники, истосковавшись по нему в предыдущие голые и тёплые зимы, теперь не успевали торить лыжню в парках – это был настоящий снежный потоп.
Продавцы мехов и шуб ликовали – товар наконец-то пошел нарасхват. В моду сразу вошли валенки и угги – финские сапоги из овчины. Крепкие ночные морозы и стылые зимние дни заставили вспомнить здоровую домашнюю пишу – пельмени, борщи с чесноком, квашеную капусту, отварную картошку, тонко нарезанное сало с розовыми прожилками… Зима возвращала к прежней, почти что позабытой русской жизни – сосредоточенно-трудовой и ответственной.
Так миновал январь, наступил февраль. Ваня стоял в храме, в плотной толпе верующих, хор пел положенное по службе, слова сливались в торжественный и грустный плач. От дверей, которые то и дело раскрывались, впуская и выпуская народ, тянуло зябкой стужей, так что между лопатками у Вани стало