Секрет опричника; Преступление в слободе. Борис Михайлович СударушкинЧитать онлайн книгу.
Но предупредить надо…
Пока Марк звонил в городское отделение милиции, я, переживая свою промашку, сидел на кровати, как на скамье подсудимых. Окладин и Пташников старались не глядеть в мою сторону.
Марк и в детстве был отходчивый. Увидел, какой у меня подавленный вид, и постарался успокоить:
– Ладно, еще не все потеряно. Главное – чернобородый не уехал из Александрова, а значит, сегодня ночью может повторить попытку проникнуть в церковь. Я получил разрешение устроить там засаду. Хочешь принять участие?
Я подумал – не шутит ли Марк? Однако он смотрел на меня строго и требовательно, как боец со знаменитого плаката, призывающего вступать в Красную армию.
– Ну, согласен? – поторопил Марк с ответом.
– С удовольствием, но какой от меня прок?
Марк присел на кровать рядом со мной, так объяснил свое неожиданное предложение:
– Тут будет важен психологический момент – чернобородый увидит тебя и решит, что его преследовали от самой Москвы. Думаю, это обстоятельство подействует на него, и на допросе он будет откровенней, не станет запираться.
Пташников от возбуждения соскочил со стула:
– Тогда и нас берите! Мы тоже знаем чернобородого в лицо!
Горячность краеведа вызвала у Окладина снисходительную усмешку, но сразу же его лицо приняло деловое, озабоченное выражение. Смахнув с безукоризненно чистых брюк невидимую пылинку, историк промолвил:
– Мне сегодня обязательно надо быть в Ярославле – завтра с утра в институте лекция.
– Позвоните, чтобы перенесли.
– Не вижу в этом необходимости, – сухо возразил краеведу Окладин и добавил нравоучительным тоном: – На мой взгляд, такое мероприятие, как засада, не для нас с вами. Впрочем, вы, Иван Алексеевич, если никуда не спешите, можете остаться.
– Я остаюсь! Можете рассчитывать на меня в любой, даже самой опасной ситуации, – сказал Пташников Марку.
Тот с трудом сдержал улыбку – вид у щуплого краеведа был боевой и задиристый, словно у молодого петушка.
– Думаю, дело обойдется без драки. Если арестуем чернобородого, будете присутствовать при его предварительном допросе. Мне не хотелось бы сразу же вести его в милицию. Все больше убеждаюсь – здесь случай особый…
В словах Марка чувствовалась недосказанность, какая-то неуверенность. Обстоятельства дела, в котором мне пришлось принять невольное участие, явно выходили за рамки рядовой милицейской операции, иначе, подумал я, арестованного чернобородого моментально доставили бы в отделение. А Марк прежде хочет с ним о чем-то поговорить. Вряд ли в обычной ситуации так должен был действовать сотрудник милиции. Возможно, он даже пошел на нарушение каких-то служебных инструкций, потому так и нервничает. Но что скрывает Марк?
Оставалось одно – терпеливо ждать, как события будут разворачиваться дальше.
До наступления ночи было еще несколько часов, целая вечность. Марк посоветовал нам с краеведом выписаться из гостиницы – он договорился с Ниткиным, дом которого стоял на территории Александровского кремля, что этот вечер