Секрет опричника; Преступление в слободе. Борис Михайлович СударушкинЧитать онлайн книгу.
позволили бы сделать окончательный вывод, что случилось в тот злополучный день.
– Окладин убеждал нас, что объяснение характера и поступков Ивана Грозного надо искать в его душевной болезни, – не отставал я от Ниткина. – Вы согласны с этим утверждением?
– Ставить диагноз – дело медиков, а я к медицине никакого отношения не имею. Как, впрочем, и Михаил Николаевич.
Тогда я вспомнил утверждение нашего странного попутчика:
– А как вы смотрите на версию, что царевич Иван погиб в результате заговора?
Ниткин опять уклонился от прямого ответа:
– Здесь, в Александровой слободе, в то время все было возможно, даже заговор. Но определенно сказать нельзя. Вероятно, убийство царевича Ивана так и останется одной из неразгаданных тайн русской истории.
Я не мог смириться с этим бесстрастным выводом.
– Тебе по-прежнему не дают покоя лавры Шерлока Холмса? – вполголоса спросил меня Марк, догадавшись, о чем я подумал.
Это был запрещенный прием, удар ниже пояса – Марк помнил, как в школе я зачитывался приключениями знаменитого английского сыщика, как однажды в сочинении даже назвал его своим любимым героем, чем вызвал праведный гнев учительницы литературы.
Чтобы не вызвать новых насмешек Марка, я вынужден был прекратить «допрос» Ниткина, однако загадка убийства здесь, в Александровой слободе, царевича Ивана продолжала меня интересовать. Кто же все-таки прав? Чернобородый, объяснявший смерть царевича следствием раскрытого заговора? Ниткин, считающий, что подлинные причины этого преступления невозможно раскрыть? Пташников, который допускал возможность заговора, или, наконец, Окладин, твердо уверенный в том, что всему виной душевное заболевание Грозного?
Я еще раз пожалел, что среди нас нет Окладина – столкновение разных мнений и могло бы высечь искру, которая осветила бы темную тайну убийства царевича Ивана.
В это самое время Окладина вспомнил и краевед, который спросил Ниткина, что же конкретно заинтересовало историка в Троицком соборе.
– У Михаила Николаевича вызвало сомнение утверждение одного из современных историков, что Троицкий собор возведен еще в пятнадцатом веке, при Юрии Звенигородском – сыне Дмитрия Донского, что он построен вскоре после знаменитого Троицкого собора в Троице-Сергиевом монастыре теми же мастерами или, по крайней мере, по велению того же заказчика. Михаил Николаевич считает такую датировку несостоятельной, поскольку вся архитектура нашего собора и его декоративные элементы, по его мнению, свидетельствуют, что он был возведен после завершения строительства кремлевских соборов в Москве. Он твердо считает, что сооружение нашего собора было закончено в декабре 1513 года.
– Откуда вдруг такая точность? – удивился Пташников. – Строители оставили Михаилу Николаевичу сдаточную документацию?
В глазах Ниткина промелькнула улыбка.
– Вы почти угадали. В рукописном служебнике Троице-Сергиева монастыря, в так называемом