Не смотри ей в глаза. Антон ГрановскийЧитать онлайн книгу.
подольского детдома. Его усыновила московская семья. Паренек переночевал в их квартире, а утром сбежал. Но бегал недолго, около часа назад его поймали, вот тогда-то он и рассказал про черный «Шевроле» и мужчину, который сидел за рулем.
– Мальчик видел его лицо?
– Вроде да.
Глаза Маши Любимовой блеснули.
– Что ж, в таком случае самое время проехаться, – сказала она.
3
– Ольга Игоревна, мне нужно сделать пару звонков, – сказал патологоанатом. – Экспертное заключение у вас в руках. Я вам больше не нужен?
– Нет. Спасибо.
Патологоанатом ушел, оставил Ольгу Твердохлебову наедине с телом убитой девушки. А тело это отличалось от всего, что капитан полиции Ольга Твердохлебова видела до сих пор.
Анна Смолина. Двадцать два года. Полная, белокожая, с ярко-рыжими волосами. Когда девушку обнаружили, одежда ее вмерзла в снег, правый открытый глаз уже покрылся тонкой корочкой льда, а на месте левого багровело жуткое вспучившееся пятно замерзшей крови.
Но было и кое-что пострашнее – цепочка из четырех маленьких кусочков стекла на левой щеке девушки. Словно вдавливая их острыми краями в кожу, убийца пытался изобразить что-то вроде дорожки из слез. Эти осколки стекла и впрямь были похожи на слезы. Сейчас их уже извлекли, и на бледной коже трупа остались темные, едва заметные порезы, похожие на зарубки.
Ольга отвела взгляд от пустой глазницы девушки и двинулась прочь. В соседней комнате чаевничали два молодых парня-стажера. Твердохлебова прошла мимо, открыла дверь и вышла в коридор. Боковым зрением она успела заметить их взгляды, и взгляды эти не отличались от взглядов ее коллег-оперов. Те смотрели на нее без особой приязни, некоторые – насмешливо, другие настороженно, но никто из них никогда не смотрел так, как мужчины смотрят на женщину. Да они и не видели в ней женщину.
Впрочем, Ольга и сама давно перестала смотреть на себя как на женщину, и это не могло не отразиться на ее внешности. Волосы Твердохлебова стригла коротко, «под мальчика», из одежды предпочитала джинсы, свитера и куртки. Сложения Ольга была крепкого, а на сухом, худощавом, бледном лице ее не было и тени косметики. Никакого намека на духи; ногти без маникюра и коротко острижены.
Притворяя за собой дверь, она услышала, как стажеры переговариваются между собой, и на несколько секунд остановилась.
– Симпатичная баба, только слишком уж суровая, – сказал один.
– Лесбиянка – что с нее возьмешь, – сказал второй.
– Лесбиянка? Ты точно это знаешь?
– Да все это знают. Говорят, никто никогда не видел ее с мужиком.
– А с бабой?
– С бабой тоже.
– Так, может, она просто фригидная?
Стажеры загоготали. Твердохлебова усмехнулась, но в усмешке ее проскользнула горечь.
Шагая по коридору, она на ходу просматривала заключение судмедэксперта.
В смерти Анны Смолиной было много страшного и необъяснимого. Во-первых, убили ее довольно жутким способом – вогнали в глаз колющее оружие, что-то вроде наконечника копья. Но что это было за оружие –