Ухожу в монастырь!. Анна ОльховскаяЧитать онлайн книгу.
не могу простить его. Не могу, и все.
Чувства и эмоции разуму никак не подчинятся. Тупо уперлись на своем, и сдвинуть их с этого своего мне пока не удается.
Что? Вы считаете, что я просто разлюбила Лешку?
Наверное, это было бы наиболее щадящим вариантом.
Но… Не получится.
Пощадить мою душу, изорванную в клочья, не получится.
Потому что я не могу разлюбить самого родного, самого лучшего, самого нужного мне мужчину. С тех пор, как я встретила Лешку, все остальные представители рода мужского перестали для меня существовать. Нет, как друзья и знакомые, они остались. И некоторых я очень люблю – Виктора, к примеру, или Артура. Или мужа моего Таньского, Хали. А Сергей Львович – вообще мне как отец.
Но МОЙ МУЖЧИНА, моя половинка, мое горькое счастье – только он.
Лешка. Алексей Майоров.
Больше всего на свете сейчас ждущий моего прощения. И возвращения.
Но я пока не могу.
И Лешка каждый день уезжает из нашей квартиры к себе. Он продал ту квартиру, в которой жил с Тонькой-Изабеллой, и купил другую.
А мы с детьми и Катериной поселились в нашей прежней, все эти три года, пока нас не было, стоявшей закрытой и пустой.
Куда Алексей приезжает теперь в гости…
Глава 3
В общем, легко и изящно поцокав вчера каблучками по паркету, я себе настолько понравилась, что решила немедленно выгулять новые сапожки, познакомив их с московским снегом.
Но немедленно не получилось, было уже слишком поздно для выноса себя в город. В запасе, правда, имелся вариант с Маем, давно уже нетерпеливо переминавшимся у входной двери, но, во-первых, утренние и вечерние прогулки с нашим собакевичем оккупировали дети (хотя кто-то из взрослых все же выходил вместе с развеселой компашкой, мало ли что). А во-вторых, надевать дизайнерскую обувь для сопровождения пса на попись было бы верхом гламуризма.
Это когда гламур сливается в экстазе с идиотизмом.
И я решила перенести премьеру сапог на утро.
И перенесла. И надела-таки их, несмотря на увещевания Катерины, предпочитавшей зимой носить исключительно войлочные опорки, черненькие такие, с суровой молнией впереди. Дизайна времен освоения целины. И, как ни странно, до сих пор выпускаемые отечественными обувными фабриками.
Зато удобно и не скользят.
– Аннушка, ты куда это собралась на таких каблучищах с утра пораньше? – нахмурилась Катерина, появляясь в дверях кухни.
– А что, на каблуках можно ходить только с вечера попозже? – пропыхтела я, закончив натягивать последний из двух сапог.
– Конечно. Да я вообще не понимаю, как на таких ходулях с места сдвинуться можно! – проворчала домоправительница. – Я и по молодости-то никогда на такую страсть не становилась, хотя мои подружки все на платформах ходили.
– Это как это? – вмешался Ежик, выехавший из детской на спине Мая. – Что ли, твои подружки все время ходили там, где поезда?
– При чем тут поезда? – озадачилась баба Катя. – Какие еще поезда?
– Ну