Будущее уже не то, что прежде. Джордж КарлинЧитать онлайн книгу.
хорош сверх ожидания;
бегу суеты и следую моде.
Душа нараспашку, сам в затворе;
скромная аренда, капризный уход.
Я крупнотоннажный, долгосрочный,
прецизионный, мгновенного действия,
готовый к работе, отказоустойчивый.
На подножке, в коленках нетвердый, на голову слаб;
преждевременно посттравматический,
получающий письма ненависти от плода своей любви.
Но я чувствительный, неравнодушный,
я отзывчив, участлив.
Надежный, верный, заботливый,
всегда оказываю первую помощь.
Моя продуктивность упала, зато поднялся доход
на коротких продажах длинных бумаг;
приток доходов принес оборот наличных.
Не стираю сомнительных писем,
не гнушаюсь сомнительной пищи,
не чураюсь сомнительных облигаций
и смотрю низкопробные шоу.
С гендерным фактором, фондоемкий,
простой в применении гиполактозник.
Я люблю грубый секс и злую любовь.
Я в е-мейлах пишу «е-мое».
На моем жестком диске нет мягкого порно:
только самый хардкорный софт.
Микроволновку купил в супермаркете.
А минивэн – в мегасторе.
Еду медленно – быструю жрачку жую.
Я безакцизный, удобокусаемый, прет-а-порте,
есть все размеры.
Всем оснащенный, с клеймом завода,
испытан на людях, одобрен клинически,
научно обоснованное медицинское чудо.
Подсаженный, подваренный, подогретый,
предпросмотренный, предотобранный, скомплектованный,
постдатированный, сублимированный, опломбированный,
в вакуумной упаковке.
И… я безлимитно широкополосный.
Мальчуган хулиган, но прибьешься – не ошибешься.
Нищ и дрищ.
При любой погоде на боевом взводе;
лихач, ловкач, тертый калач.
Без лишнего рвения плыву по течению;
с приливом расту, скольжу на ходу.
Барахтаюсь, пру, верчусь-не-присяду,
кайфую и тру, рублюсь и в поряде.
Я не колдыряю, значит, я не теряю.
Топлю железку
на всю поездку.
У меня тусня, а как обед – колбасня.
Я опять за свое, и никак иначе.
Только так.
Конец передачи.
Эвфемизмы: уже целый новояз
Эвфемизмы буйно расцвели во всех областях американской жизни и выскакивают то тут, то там. У них разная природа, но общая суть: эти слова не уточняют смысл, а затуманивают его; вуалируют истину. Однако ими пользуются, и тому много причин.
Иногда мы просто заменяем слова, которые нас смущают. Например, эвфемизмы «белое мясо», «темное мясо» и «окорочка» появились в викторианскую эпоху, когда люди предпочитали не упоминать некоторые части своего тела. Мало кому хотелось за обедом услышать от дядюшки Герберта: «Не надо ляжек, Маргарет, дай мне тех сочных румяных грудок». Такие фразы вызывали неловкость.
В ту же эпоху и по той же причине куриные