Первое правило королевы. Татьяна УстиноваЧитать онлайн книгу.
наушниках у всей съемочной команды, так и с той стороны экрана, где находилась, как это принято называть, «зрительская аудитория».
– Гарик, – прошептала она, – хочу вам признаться. Я каждый день меняю шубы, бриллианты и мужчин! Только никому не рассказывайте!
Такого ведущий никак не ожидал, да еще под самый занавес. Глаза за стеклами интеллигентных очочков стали растерянными. Вообще Инне было его жалко – взялся, бедолага, интервьюировать знаменитостей, а они вон какие штуки откалывают, черт бы их побрал!.. Попробуй уследи за ними, когда в сценарии у тебя одно, а в эфире выходит совсем другое!
Инна молчала. Гарик решил, что нужно засмеяться, – и засмеялся неуверенно. Она его не поддержала.
– И вы, – заговорил он, – так легко в этом признаетесь?..
– В чем, Гарик? – неторопливо спросила она, и он понял, что на этот раз точно угодил в ловушку.
Ему теперь придется повторить про «шубы, бриллианты и мужчин», а делать этого никак не следовало, наоборот, нужно бы «проехать», «проскочить» опасное место и больше к нему не возвращаться, а он вернулся – сам! – и попал прямо в пасть к беловолосой мегере!
– Э-э, – тоскливо промямлил Гарик и с неуклюжестью слона перешел прямо к следующему вопросу: – Инна, у вас хорошие отношения с губернатором Белоярска?
– Гарик, а у вас хорошие отношения с министром печати?
Нет, все-таки она решила его добить, эта стерва!..
– С министром печати? – переспросил он жалобно. – А почему, собственно… Да нет, у меня с ним никаких отношений нет – ни плохих, ни хороших!
– У меня тоже нет ни плохих, ни хороших отношений с губернатором Белоярска.
– Позвольте, но вы ведь работаете… в администрации Белоярского края, а краем руководит губернатор…
– Но вы ведь тоже работаете на телевидении, а телевидением руководит министр.
– Не напрямую, не напрямую! – Не хватало ему еще, чтобы она затеяла разговор о свободе слова, когда до конца эфира осталось тридцать секунд!
– Губернатор Белоярска тоже не руководит мной… напрямую, Гарик!
Все это было двусмысленно, странно, с подвохами, да еще такими, с которыми он не умел справиться!
Наушник напомнил ему, что пора бы попрощаться, и он с радостью и облегчением проговорил, глядя в черную дыру камеры:
– Сегодня у нас в гостях была Инна Васильевна Селиверстова, руководитель информационного управления администрации Белоярского края. Я прощаюсь с вами до завтра и надеюсь, что мы встретимся вновь в программе «Единственный герой». С вами был Гарик Брюстер.
После чего некоторое время они посидели неподвижно, как сфинксы, улыбаясь стеклянными улыбками – друг другу.
В мониторе завертелась реклама, и голос ниоткуда сказал на всю студию довольно кисло:
– Отлично. Всем большое спасибо.
Даже без этого кислого голоса было ясно, что эфир неудачный.
Ведущий выдернул из уха микрофон. Инна расслабилась – закинула одну ногу на другую. Ноги были безупречные. Она никуда не спешила.
– Спасибо вам, Инна Васильевна, – поблагодарил ее Гарик досадливо. Шнур застрял под пиджаком и никак не вытаскивался.
– Не за что, Гарик, – откликнулась она.
Улыбка была ледяной и сладкой. Гарик поежился, словно это ледяное и сладкое вылилось ему за шиворот.
Подскочили бойкие молодые люди и проворно отцепили от микрофонов Инну и запутавшегося Гарика.
– Э-э, – протянул Гарик, который уже видеть ее не мог, – вас проводит… вот… Сережа.
– Спасибо.
За камерами в сумерках студии возникла продюсерша – средних лет, в брюках и мятом пиджаке.
– Инночка, все получилось отлично! – Много лет никто не называл ее Инночкой, да еще на людях, но на телевидении свои законы. – Немножко в конце… смазано, но это не страшно! Наш Гарик просто чуть-чуть растерялся. Еще раз спасибо, что пришли.
Гарик не «чуть-чуть растерялся», а чуть в обморок не упал, поправила ее про себя Инна. Впрочем, как известно, «чуть-чуть» не считается.
– Мы пришлем вам кассету с записью эфира. Вам нужна запись?
– Хотелось бы.
Она должна посмотреть, где и какие сделала ошибки, да и вообще – как сидела, как смотрела, как отвечала, как выглядела, как была причесана. Она всегда анализировала свои эфиры тщательно, придирчиво и отвлеченно, как будто там, в телевизоре, была вовсе не она, а какой-то другой человек, и этот холодный и пристрастный взгляд всегда позволял ей найти собственные оплошности, учесть и в следующий раз избежать их.
Она изо всех сил старалась не походить на заполошных «государственных» теток, дающих интервью «из нашей студии «Россия», в прическах с начесом, путающихся в словах и не умеющих улыбаться. Она старалась – и ей это удавалось.
Уверенно держась на высоченных тоненьких каблучках, она подошла к краю подиума, на котором помещалась декорация, и, не глядя, протянула