Чудовища были добры ко мне. Генри Лайон ОлдиЧитать онлайн книгу.
четвереньках подобравшись к краю, сивилла осторожно выглянула из-за стены.
Толпа преодолела узкий каменный «мост» через ущелье. Люди стояли у черного зева – входа в Янтарный грот. Один за другим вспыхивали факелы. Подбадривая друг друга криками, погромщики редкой цепочкой начали втягиваться внутрь. Тьма озарилась охристыми бликами. Глухо звучали голоса, дробясь отголосками эха. Они долетали даже сюда, на другую сторону ущелья. Отсветы пламени то угасали, то разгорались ярче, голоса превратились в утробный гул, несущийся из недр пещеры. Казалось, заговорил сам грот. Часть погромщиков топталась снаружи, не решаясь войти под своды. Их дружки задерживались.
Что они делают в гроте?
Пытаются уничтожить святыню?!
В ответ на немой вопрос сивиллы из грота раздался протяжный, трубный вопль. Ни человек, ни зверь не могли издать подобного звука. Так, наверное, возопил бы от боли и гнева оживший камень! У женщины перехватило дыхание. Погромщики тоже замерли; попятились, вжав головы в плечи…
Отсветы факелов замигали. Провал входа ослепительно вспыхнул, из недр горы извергся поток янтарного пламени. Нет, не пламени – чистого, яростного света! Впору было поверить, что в пещере взошло солнце. Наклонный столб света, похожий на рухнувшую колонну, уперся в уступ, на котором притаилась Эльза. Сивиллу обдало жаром, как из раскаленной печи. Темно-медовые лучи пронзили тело. Женщина ощутила себя сделанной из стекла: прозрачной и хрупкой до звона.
А потом она раздвоилась.
Одна Эльза по-прежнему пряталась на уступе, выглядывая из-за рукотворной стены. Другая же чудом оказалась внутри Янтарного грота. У второй Эльзы были тысячи глаз и ушей, и еще какие-то, неведомые доселе, органы чувств. Подобные изменения, только слабее, она переживала в дивных видениях, что навевал грот. Всем телом – кожей, мышцами и сухожилиями, костями и внутренностями – она ощущала движение, пространство вокруг себя, тончайшие вибрации живого и неживого, и того, что колебалось на тонкой грани между ними. Она видела, слышала, чуяла, как мечутся в ужасе человеческие тела. Погромщики с отчаянием смертников, бегущих с эшафота, стремились к выходу, прочь из ловушки, в которую сами себя загнали. Впрочем, тела их уже не были до конца человеческими. Они плавились, подобно разогретому на огне воску; текли, стремительно меняясь. Рты, распяленные в крике, раскрывались зубастыми бутонами влажной плоти; руки выворачивались под безумными углами, покрывались змеиной чешуей, обретали гибкость щупалец; ноги в мгновение ока обрастали клочковатой шерстью – колени выгибались назад, кожу башмаков разрывали кривые когти…
Несчастные бежали, ковыляли, ползли, спеша покинуть коварный грот. Мало кому было суждено добраться до выхода. Одни мухами увязли в предательском янтаре, податливом и клейком, как мед. Другие спотыкались, падали и бессильно барахтались на полу. Искаженные конечности больше не держали людей. Хрупкие кости ломались под весом тела, а мышцы лишь конвульсивно сокращались, выйдя из повиновения. Грот сиял мириадами