Сорные травы. Дмитрий ДзыговбродскийЧитать онлайн книгу.
за пять – видать, адреналинчик действовать начал. Ещё подумалось, что надо будет потом зайти к коллегам в неврологическое отделение, чтобы глянули на предмет сотрясения. Вроде бы и голова не кружится, не тошнит, не водит – а ссадина на башке изрядная, до сих пор немного кровит. Знаю по опыту да по рассказам знакомых нейрохирургов, насколько коварны такие удары, – бегает человек ещё дня три, а потом шлёп на пол, и готов. Кровушка от удара накопилась по-тихому, придавила какую-то зону мозга – и вперёд к патану. Не смешно будет, если я к Машке попаду. Но потом, всё потом…
По пути попробовал дозвониться до общих с Леной знакомых, чтобы подсказали, как связаться с родителями. Но никто трубку не брал. Пару раз вообще мелодичный голос сообщил, что сеть перегружена. Уже перед входом в больницу вспомнил о Машке, набрал её номер. Но жена отбила чуть ли не сразу – злая, наверное, может, даже и догадывается, какие у меня дежурства бывают. Да и пусть догадывается – меня тоже всё достало.
Привычно вместо парадного входа рванул через приёмник терапии. А там творился форменный бедлам. На полу лежали с десяток человек. Причём их позы намекали, что жизнь в телах если и теплится, то едва-едва. Вокруг них бегали, несомненно, родственники. Из общего гомона можно было понять, что обеспокоенные близкие требуют, чтобы немедленно да сей же час к ним спустились реаниматологи, кардиологи, да и сам главврач заодно. Больше всего надрывалась полная, богато, но безвкусно одетая тётка – и скорая сволочи, потому что не дозвонишься, и тут преступники, потому что помощь не оказывают, а она сама мужа пёрла целый квартал. У тишайшей Елены Ивановны – бессменного врача приёмного отделения – щёки уже алели сердечным румянцем, а шея напряглась жгутами жил. Кажется, сейчас будет взрыв – тогда родственники позавидуют тихо лежащим на полу. Тут появились четверо санитаров – и споро утащили два тела. С ними, позабыв про свои требования, рванула чуть ли не половина митингующих – одни, охраняя унесённых санитарами, другие, требуя, чтобы немедленно занялись их пострадавшими.
Воспользовавшись временным затишьем, я пробрался к двери ординаторской:
– Елена Ивановна, что за бедлам происходит?
– Ой, батюшки, – всплеснула руками женщина, – с вами-то что, Иван Игоревич? У вас же кровь идёт!
– Уже почти нет, – мрачно пошутил я. – Вся закончилась. Что в больнице творится? Мне Олег Данилович звонил – сказал, что проблемы.
– Да не проблемы, а чёрт-те что, – нахмурилась женщина. – В любом случае Олег Данилович всех заведующих собирает у себя. Мне сказал, чтобы сразу направляла к нему, если кого увижу.
– А кратко? Что стряслось?
Елена Ивановна наклонилась поближе к окошку и тихо прошептала:
– Иван Игоревич, у нас больше сотни смертей за последний час. Только в больнице. И ещё всё время несут в приёмный покой людей с улицы.
Видимо, выражение лица у меня оказалось соответствующим. Женщина поджала губы, горестно всплеснула руками