Ушедшие на небеса. Александр МахнёвЧитать онлайн книгу.
очень тяжёлые и потери велики. Так что тишина – дело хорошее, но для нас это передышка и возможность подготовиться к боям. И немцы не оставят нас в покое, это точно. Бои предстоят тяжёлые. Ладно, товарищи. Давайте знакомиться. Меня зовут Погребняк Николай Павлович, я заместитель командира роты по политчасти.
Замполит пододвинул папку с личными делами красноармейцев.
– Итак. Попович Станислав Иванович. Белорус. 1925 года рождения. Холост. 7 классов…
Начался первый ознакомительный разговор в подразделении, в составе которого им предстояло служить и воевать.
Спустя два часа бойцы отдыхали. Спали в домике на окраине хутора, где квартировал первый взвод. Лежали вповалку, кто где сумел притулиться. Старшина сказал: «Отдыхать, ребятки, завтра разберёмся, день будет трудным».
Следующий день, это было 24 сентября, был действительно нелёгким. Утром красноармеец Станислав Попович получил личное оружие – карабин. На поясной ремень прикрепил малую лопатку, флягу для воды. А главное – он теперь номер расчёта 2-го взвода противотанковых ружей, законная единичка штата 152-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона 108 стрелковой дивизии.
Дни полетели стремительно.
Лишь светает – подъём. Завтрак. Дальше работа по оборудованию огневых позиций противотанковых ружей, а это обустройство блиндажей с перекрытием из брёвен с земляной насыпью. Никто материал не подвозил. Деревья пилили, рубили ветки и брёвна таскали сами. Вязкую, жёсткую землю рыли своими руками и «усы», скрытые ходы сообщений от блиндажа, тоже оборудовали сами. Работа тяжкая, непривычная, но никто не подгонял. Нарастающий, не молкнущий гул техники там, за передней линией окопов, говорил: скоро бой, медлить нельзя, надо как можно быстрее себя закрыть, обезопасить.
Надо!
Ели там же, где и трудились. И уже не было мыслей – вкусно ли, сытно ли. Съел своё. Ложку облизнул. Горячего чаю выпил, корочку хлеба в карман. Сблизиться и сдружиться Стас пока ни с кем не сумел. Его соседи по эшелону, которых он знал, назначены в другие подразделения. Бойцы, с кем сейчас трудился, не разговорчивы. И не потому, что от природы молчуны, нет. Все заняты делом. И все понимали: это дело сейчас самое важное и самое главное. Пожалуй, единственным человеком, с кем он мог общаться в эти дни, был его старший товарищ по расчёту, наводчик, ефрейтор Семён Кузьмин. Но больше говорили с ним о делах. Семён Петрович, был старше Станислава на пять лет, воевал третий год. Вроде и разница всего ничего – пять лет, но в Кузьмине Попович видел отца, он и общался с ним – как с отцом, уважительно, на «вы», Семён Петрович, а чаще просто Петрович. Однако это общение касалось лишь того, что их сейчас, сегодня окружало: как удобнее и сподручнее обустроить окоп или траншею. Кто таков Кузьмин по жизни, откуда родом, есть ли семья – Станислав не знал. А Петрович и не рассказывал. По нему было видно: устал человек, устал от бесконечной, каждодневной тяжёлой работы – работы солдата. Появилась минутка свободного времени – Попович к нему с вопросом, а тот уже спит, на ходу мог спать. И с открытыми глазами спал. Но никогда не уставал. Невысокого росточка,