Укус ангела. Павел КрусановЧитать онлайн книгу.
а третьей – свиной хрящик. Пока он дурачил доверчивых зверушек, гадалка выключила лампу над террариумом и распустила на портьерах опояски. Как только Легкоступов вернул на стол последнего темнотника, хозяйка предупредила:
– Теперь – полминуты ночи. – И плотно задернула окно.
Ослепленный не столько густотой, сколько внезапностью сумрака, в первые мгновения Петр ничего не видел. Потом он разом уловил на столе невнятное движение и упругий шорох, точно спорхнул со скатерти бражник. Но тут гадалка вновь развела портьеры, и оказалось, что эублефары уже переместились в центр стола, где была разложена (в виде заключенного в квадрат треугольника с Безумцем посередине) колода Таро – там ящерицы, тревожно вздымая и опуская бока, замерли каждая на своей карте.
– Смотрите, все три выбрали, – искренне удивилась хозяйка. – Иной раз они, бестии, и одну-то не загадают! – Она вынула из-под темнотников карты. – Надо же, все черные – воля и сила…
Ворожея бережно вернула помощников в террариум, зажгла им лампу и села к столу на прежнее место. Запомнив выбранные арканы и отметив один как сигнификатор, она собрала и тщательно перетасовала колоду. Следом хозяйка сняла четыре карты, и Легкоступов понял, что, коли карты сняты по количеству букв в его имени, то раскладываться будет «Голубь». И это действительно оказался «Голубь», но несколько иной, особенный. Петр знал примерные значения всех «ключей», однако это были прямые значения, в случае же комбинаций – «с кем карта вышла», – которых было превеликое множество, он не осмеливался давать свои толкования, поэтому, ничего в раскладе не поняв, вид принял нарочито безучастный. Гадалка, напротив, изумленно выгнула брови и отчего-то внимательно, как в трактирный суп, вгляделась в гостя. Затем она, опять на собственный лад, разложила «Жемчужину Исиды», хотя повторное гадание, насколько знал Петр, не приветствовалось и даже считалось вредным, потом – «Чашу судьбы», следом – «Кельтский крест», который просто был черт знает что, и в завершение по всем дотошным правилам исполнила «Яшмовую скрижаль». По ходу расклада, в мельтешении двоек, Всадников, Колесниц, шестерок, тузов и Повешенных, ворожея, казалось, удивлялась все больше и больше, пока наконец не впала в форменный столбняк. Глядя на нее, Легкоступов ощутил какую-то нестрашную тревогу, словно проглотил кусочек льда.
– Вот что я скажу вам, милостивый государь, – очнулась хозяйка. – Быть вам скоро в большой силе и славе – высоко взлетите, не всякая птица на те небеса посягнет… Но будет это черная слава. Перемены в судьбе вашей наметятся со дня на день после одной знаменательной встречи. – Гадалка выразительно замолчала. – Вы сами стремитесь к своему жребию – в нем ваша судьба и погибель. Великая судьба – страшная погибель… А больше вам знать ничего и не надо – только хуже выйдет.
По Офицерской улице несся трамвай – железный грохот под номером тридцать один. Легкоступов ускорил шаг и поспел к остановке как раз вовремя. Двери за его спиной сошлись, и он задумчиво