Дживс и феодальная верность. Пелам ВудхаусЧитать онлайн книгу.
старорежимного барона, собравшегося отчитать обслуживающий персонал, чтобы не лезли не в свое дело. Я сказал учтиво, но твердо – в таких делах учтивая твердость решает все, а я сейчас, спасибо волшебному напитку, был способен на учтивость любой степени твердости:
– Что-то привлекло ваше внимание, Дживс. У меня что, нос в саже?
Он и не подумал оттаять. Бывают мгновения, когда Дживс становится удивительно похож на строгую гувернантку. И сейчас было одно из таких мгновений.
– Нет, сэр, – ответил он, – не нос, а верхняя губа. Вы ее испачкали чем-то вроде индийской похлебки.
Я равнодушно кивнул:
– Ах да, вы, верно, имеете в виду мои усы. Вот, отрастил за время вашего отсутствия. Неплохо выглядят, вы не находите?
– Нет, сэр, не нахожу.
Я увлажнил губы волшебным напитком и любезно переспросил, чувствуя на своей стороне власть и силу:
– Вам что, не нравится?
– Нет, сэр.
– Вы не находите, что они придают мне шику? Чуточку… э-э-э… как бы это выразиться?., чертовщинки?
– Нет, сэр.
– Вы меня огорчили и разочаровали, Дживс, – чрезвычайно учтиво говорю я, дважды прихлебнув из стакана. – Я бы еще мог вас понять, будь они пышные и с заостренными концами, как у фельдфебеля, – но ведь это лишь изящная полоска растительности, вроде той, что уже много лет завоевывает Дэвиду Нивену[5] восторг миллионов. Вы же не отшатываетесь в ужасе, когда видите на экране Дэвида Нивена, правда?
– Правда, сэр. Мистеру Нивену усы очень к лицу.
– А мои, значит, мне не к лицу?
– Нет, сэр.
Это было одно из таких мгновений, когда вдруг понимаешь, что единственный способ сохранить самоуважение – это пустить в ход бархатную длань в железной рукавице, вернее, наоборот. Слабость тут смерти подобна.
Ну то есть всему есть пределы, и притом достаточно четкие. Дживс преступил эти пределы на добрую милю с хвостиком.
Я первый преклоняюсь перед его авторитетом в таких вопросах, как носки, ботинки, рубашки, шляпы и галстуки, но провалиться мне, если я допущу, чтобы он лез куда не следует и вносил правку в физиономию Бертрама Вустера.
Я допил волшебный бальзам и ровным негромким голосом произнес:
– Весьма сожалею, Дживс. Я надеялся на ваше сочувствие и поддержку, но раз уж вы не способны проявить сочувствие и оказать поддержку, ничего не поделаешь. Однако будь что будет, я не отступлюсь и сохраню статус-кво – ведь это статусы-кво сохраняют, я не ошибся? Вырастить эти усы мне стоило немалых трудов и забот, и я не собираюсь теперь рубить их под корень из-за того только, что некие предубежденные лица (кто именно, уточнять не будем) не могут оценить вещи по достоинству. J’y suis, j’y reste[6], – прибавил я, как заправский парижанин.
После такой блистательной демонстрации силы моего духа Дживсу, естественно, ничего другого не оставалось, как только сказать «Очень хорошо, сэр» или что-нибудь еще в таком духе, но получилось
Дэвид Нивен (1909–1983) – знаменитый киноактер.
«Здесь я нахожусь, здесь и останусь» (