Танцы на снегу. Геном. Калеки. Сергей ЛукьяненкоЧитать онлайн книгу.
Спасибо. – Я улыбнулся, хотя улыбка и вышла жалкой. – Я… я немножко испугался. Что вы будете держать меня в корабле, пока я не стану… как эти.
Доктор Антон тоже улыбнулся. Присел на корточки рядом с кроватью. И потрепал меня по голове.
– Брось. В нашем дурацком, полном законов мире практически нет нужды в насилии. Может, лучше бы наоборот, а?
Он встал, вынул очередной шнур. Я скосил глаза – кабель для нейрошунта. Спросил:
– Я сразу отключусь?
– Да, Тиккирей. Держи свой загубник.
Я послушно взял в рот шланг. Вкуса никакого не чувствовалось, все ведь было много раз стерилизовано. Может, попросить попробовать…
– Удачного гипера, расчетчик, – сказал доктор. И мир исчез.
Как же у меня болела голова!
Я даже тихонько завыл, когда это почувствовал. На языке был гадостный привкус – будто жевал солено-сладкую глину.
Голова раскалывалась. И чесалась коленка. Затекла правая рука, будто я пытался ее вырвать из тугой петли.
Я лежал на своем месте расчетного модуля. Шнур по-прежнему был в шунте, только уже отключен. Вытянув левую руку – она слушалась лучше, – я выдернул его. Выплюнул загубник.
Ничего себе!
Это не подключение к школьному компьютеру.
Ремни по-прежнему притягивали меня к кровати. Я ухитрился их отцепить, встал. Боялся, что будут подкашиваться ноги, но все оказалось в порядке.
Осторожно коснувшись двери, я выглянул в общий зал.
Там стоял Кеол – голый, бледный и почесывающий живот. При виде меня он заулыбался:
– А, Тиккирей! Привет, Тиккирей. Как ощущения?
– Ничего, – пробормотал я. Вроде бы и впрямь ничего со мной не стряслось.
– Вначале всегда ничего, – серьезно сказал Кеол. – Потом все делается скучным. Неинтересным. С этим надо интенсивно бороться!
Он торжественно погрозил мне пальцем и повторил:
– Интенсивно! Ты простерилизовал кровать?
– Нет… как это?
– Смотри…
Кеол протиснулся в мою «бутылку». Показал – все и впрямь было просто и почти полностью автоматизировано. И впрямь как для тяжелобольных.
– Загубник тоже моешь, – серьезно объяснял он. – Там вечно остатки каши. И вымойся сам! Кровать впитывает выделения, если что-то пролилось, но надо мыться. Начисто! Вот, открой ящик…
Душ был прямо здесь. Гибкий шланг с лейкой на конце и флакон бактерицидного геля, самого обычного дешевого геля, который мы иногда покупали в магазине.
– В полу отверстия, вода стечет туда, – объяснил Кеол. – И кровать окати. Когда выйдешь, просушка и ультрафиолет включатся автоматически.
– Мы прилетели, Кеол? – спросил я.
Он заморгал.
– Мы? Да, наверное. Я не спрашивал. Но если отключились – значит, прилетели. Верно?
Кеол вышел, а я стал торопливо приводить себя в порядок. Вымылся несколько раз, вытерся полотенцем из того же ящика. Все было продумано. Все было просто и целесообразно. Ужас какой-то!
Хорошо,