Кошмар По-эта. Говард Филлипс ЛавкрафтЧитать онлайн книгу.
birds fly out over an ocean waste,
Calling and chattering in a joyous haste
To reach some land their inner memories know.
Great terraced gardens where bright blossoms blow,
And lines of mangoes luscious to the taste,
And temple-groves with branches interlaced
Over cool paths – all these their vague dreams shew.
They search the sea for marks of their old shore —
For the tall city, white and turreted —
But only empty waters stretch ahead,
So that at last they turn away once more.
Yet sunken deep where alien polyps throng,
The old towers miss their lost, remembered song.
XXIX. Ностальгия
Раз в год, в печальных осени огнях,
За океаны стаи птиц летят,
В счастливой спешке щебеча вразлад,
Чтоб оказаться в памятных краях.
Висячие сады в чудных цветах,
И манго сладкие, за рядом ряд,
И в рощах храмов ветви шелестят
Над тропками – все это видят в снах.
В полете ищут линии брегов
Да в шпилях града белого черты —
Но лишь пустые воды впереди,
Так что меняют курс они свой вновь.
А средь полипов в глубине морской
Ждут песнь их башни древние с тоской.
XXX. Background
I never can be tied to raw, new things,
For I first saw the light in an old town,
Where from my window huddled roofs sloped down
To a quaint harbour rich with visionings.
Streets with carved doorways where the sunset beams
Flooded old fanlights and small window-panes,
And Georgian steeples topped with gilded vanes —
These were the sights that shaped my childhood dreams.
Such treasures, left from times of cautious leaven,
Cannot but loose the hold of flimsier wraiths
That flit with shifting ways and muddled faiths
Across the changeless walls of earth and heaven.
They cut the moment’s thongs and leave me free
To stand alone before eternity.
XXX. Истоки
Не надо нового мне барахла —
Ведь свет сперва явил мне старый град,
От моего окна где крыш каскад
Спускался в гавань – видам нет числа.
И улицы, заката где лучи
Оконца красили дверей резных,
И шпили с блеском флюгеров златых —
Все это в детстве снилось мне в ночи.
Сей клад из сдержанной закваски лет
Тех призраков докучных гонит вон,
Снуют что с чепухой со всех сторон
Меж неба и земли бессменных сред.
Они мгновенья путы рвут на мне —
И вот я с вечностью наедине.
XXXI. The Dweller
It had been old when Babylon was new;
None knows how long it slept beneath that mound,
Where in the end our questing shovels found
Its granite blocks and brought it back to view.
There were vast pavements and foundation-walls,
And crumbling slabs and statues, carved to shew
Fantastic beings of some long ago
Past anything the world of man recalls.
And then we saw those stone steps leading down
Through a choked gate of graven dolomite
To some black haven of eternal night
Where elder signs and primal secrets frown.
We cleared a path – but raced in mad retreat
When from below we heard those clumping feet.
XXXI. Житель
Он стар был, Вавилон когда был нов;
То тайна, сколько спал он под холмом,
Его гранит где мы с большим трудом
Отрыли и явили миру вновь.
Там были основанья крепостей
И статуи, в которых отражен
Вид фантастических существ времен,
Что не остались в памяти людей.
А после мы нашли ступеней ряд,
Вниз ведших чрез фигурные врата
В покои, в коих ночь царит всегда,
И Знаки Старших холодно глядят.
Мы внутрь вошли, и ужас нас объял:
Там в недрах кто-то тяжело ступал.