Фальшь истины. Юлия ЛавряшинаЧитать онлайн книгу.
не слышал такого имени. Где она родилась? Явно не русская.
– Интересоваться ее происхождением?! Увольте! Но вообще-то глупость не имеет национальности.
Замер возле разоренной кроватки, остановил на мне взгляд врача:
– Что это вы так вскипели? Она вообще кем вам приходится?
Я могла не ответить, и это не было бы невежливостью. В конце концов, я вызывала на дом врача, не исповедника. Почему он все еще здесь?
Пришлось произнести прямым текстом:
– Я хочу остаться одна.
– Если Дайна не вернет девочку, вы и без того останетесь одна.
Ничего неожиданного. Он был жесток со мной не более, чем все в этом мире. Кто-то должен принимать побои, раз так много желающих ударить.
– Медицинский цинизм?
– Горькая правда. Жажда одиночества – это, между прочим, тоже диагноз. Может, вы подсознательно хотели, чтобы Дайна совершила этот налет?
– Что?!
– Не бейте подоконник, он-то при чем? Вот так последний вызов у меня сегодня!
Его откровенно веселила вся эта ситуация. Чужая рана не болит, я всегда это знала. Что мне мешает выставить его за дверь? Место таких, как он и Дайна – за моей дверью.
– Вам не терпится меня выгнать?
Ах, какое пастушье простодушие в улыбке!
– Я всего лишь хочу остаться одна.
– Да-да-да! Это я уже слышал. Но меня вам хочется выгнать?
– Последнее слово слишком грубо. Не мой лексикон. Но, по сути…
Он неожиданно легко согласился:
– Ну, хорошо. Я завтра загляну, когда вы иглы втянете. Или вечерком? Хотите прогуляться вечером? Жара спадет… Я вам мороженое куплю.
– Вы – мне?! Не смешите, я в состоянии оплачивать счета. Да и зачем, если жары не будет?
– Просто для настроения!
– Человеческое самоощущение может зависеть от порции пломбира?
Опять тот же мальчишеский, слегка захлебывающийся смех:
– Нет! От эскимо. Неужели не любите? А я так с детства обожаю эскимо! А все, знаете почему? Его же у нас не продавали. Вы здесь выросли? Помните, как было? Завезут его раз в год, и очередь – на километр… Ну, вы бы хоть улыбнулись, что ли? – во взгляде проступила неподдельная обида. – Нельзя же вечно быть такой мрачной!
– Не вижу повода для веселья. И в тех очередях я никогда не стояла. Тратить время так бессмысленно? Увольте!
– А я стоял!
Кажется, Митя даже не жалел об этом. Пора поисков утраченного времени для него еще не наступила…
– А для траура у вас какой повод? Сами же говорите, что Дайна вернет ее завтра же!
Легкость, какая-то глубинная привычность с которой его губы произносят проклятое мною имя, во мне отзывается смертной тяжестью. Предал походя, еще не став другом… Я в тебе утрачиваю всех когда-либо и где-либо небывших.
– Вон у вас уже волосы седые появились, так себя замучили! Сколько вам? Тридцать один? Правда? Рано еще сединой-то покрываться!
– Золото моих волос тихо переходит в седость…
Митя обернулся чуть ли не прыжком:
– А! Опять Цветаева? Эти стихи я помню.
– Пятерка.
– Что?
– Радость