Под сенью зефирных облаков. Анна ФилипповаЧитать онлайн книгу.
я вдыхала аромат жасмина, разлетевшийся по всей кухне. Я делаю еще один глоток. Эффект тот же.
Ноа смотрит на меня с сочувствием.
– Ближайшее время ты ничего не будешь чувствовать, – пояснил он. – Возможно, постепенно ты научишься снова различать вкусы и запахи. Но не факт.
– Так что произошло? – не успокаивалась я. – Я умерла?
Ноа слегка вздрагивает. В его глазах мелькает легкий испуг. Он кладет руку на мое плечо и нежно произносит:
– Ты не умерла. Ты застряла между жизнью и смертью. Как и я.
Ноа выходит из кухни и через несколько секунд возвращается с ноутбуком. Я продолжаю пить чай, слушая пение ветра за окном. Ноа включает ноутбук, поворачивает экран в мою сторону. Я вижу фото женщины в больничной палате. Она лежит на кровати, подключенная к куче аппаратов, вся в ссадинах и синяках. Я присматриваюсь к ее лицу и узнаю в полуживой женщине себя.
У меня начинает кружиться голова. Я вдруг понимаю, что не испытываю ни боли, ни дискомфорта – словно мое тело стало невесомым, а в голову перестала поступать кровь. Как бы я сейчас хотела заплакать! Но поскольку я нахожусь в коме, мне это вряд ли удастся.
– Что мне делать? – отчаянно спрашиваю я Ноа.
Он – моя последняя надежда. Наверняка, он знает способ вернуть меня к жизни. Возможно, чтобы снова оказаться в своем теле, мне понадобится время, и я готова ждать. В конце концов, я никуда не тороплюсь. У меня впереди целая жизнь. Или же нет? Что если мне суждено умереть сейчас, когда мои дети еще даже не подростки, а мои книги только начали набирать популярность?
Ноа качает головой.
– Ближайшее время тебе придется заниматься административной работой, – говорит он и достает из стола папку, похожую на те, в которых хранят личные дела.
Сара Чемберс – читаю я надпись на папке.
Это мое личное дело? Там мои фотографии, письма, медицинские анализы? Всю мою жизнь кто-то собирал на меня информацию и знает все мои секреты: как я потеряла девственность, когда впервые поцеловалась и сколько раз прогуливала школу?
Ноа открывает мою папку и начинает просматривать ее содержимое. Его взгляд выражает любопытство, сострадание и умиление.
– Видишь ли, Сара, – произносит Ноа, отвлекаясь от папки и переводя взгляд на меня, – по твоему делу решение еще не принято. Ты застряла между двумя мирами, поскольку твоя жизнь была неоднозначной. Ты совершила равное количество добрых и злых поступков. Пока там принимают решение, – Ноа поднимает указательный палец вверх, – ты будешь работать с людьми, чей моральный облик более однозначен, нежели твой. Правила просты: если человек совершил больше добрых поступков, он продолжает жить дальше, если злых – он прекращает свое бесчисленное существование.
Я слушаю Ноа, и его слова проносятся мимо меня словно нескончаемый поток машин. Я пытаюсь вдуматься в их смысл, но не могу избавится от ощущения, что Ноа говорит несерьезно и попросту испытывает мое терпение. Как я могу решать, кому жить, а кому умереть. Я ведь не Господь Бог, в конце концов!
– Но