Древний Рим. А. С. ПотрашковЧитать онлайн книгу.
преступлений и безнравственности.
В древнейшей римской религии отразилась простота трудолюбивых земледельцев и пастухов, целиком поглощенных повседневными делами своей скромной жизни. Опустив голову к борозде, которую пропахивала его деревянная соха, и к лугам, на которых пасся его скот, древний римлянин не испытывал желания обращать свой взор к звездам. Он не почитал ни солнца, ни луну, ни все те небесные явления, которые своими тайнами будоражили воображение других индоевропейских народов. С него достаточно было тайн, заключенных в самых будничных, житейских делах и в ближайшем окружении. Если бы кто-нибудь из римлян обошел древнюю Италию, он увидел бы людей, молящихся в рощах, увенчанные цветами алтари, убранные зеленью гроты, украшенные рогами и шкурами животных деревья, холмы, окруженные особым почитанием, умащенные маслом камни.
Повсюду римлянам мерещилось какое-либо божество, и недаром один из латинских писателей сказал, что в этой стране легче встретить бога, чем человека.
По убеждению римлянина, человеческая жизнь во всех, даже в самых мельчайших, проявлениях подчинялась власти и находилась под опекой различных богов, так что человек на каждом шагу зависел от какой-либо высшей силы. Наряду с такими богами, как Юпитер и Марс, могущество которых все более возрастало, существовало неисчислимое множество менее значительных богов, духов, опекающих различные действия в жизни и хозяйстве. Их влияние касалось лишь определенных моментов в жизни человека: обработки земли, роста злаков, выращивании скота, бортничества. Ватикан открывал уста ребенка для первого крика, Кунина была покровительницей колыбели, Румина заботилась о пище младенца, Потина и Эдуса учили ребенка пить и есть после отлучения от груди, Куба наблюдала за переносом его из колыбели в постель, Оссипаго следила, чтобы кости ребенка правильно срастались, Статан учил его стоять, а Фабулин – говорить, Итердука и Домидука вели ребенка, когда он первый раз выходил из дома.
И так было во всем. Каждая неудача, хотя бы самая пустячная, каждый успех, хотя бы самый ничтожный, были проявлением гнева или благосклонности божества. Римлянин знал богиню лихорадки – Фебрис, бога Вермина, насылающего паразитов на скот, он отмечал праздник моли и мышей, ставил часовню богине кашля. Эта суеверная мелочность неоднократно вызывала насмешки у позднейших христианских «отцов церкви». «Каждый в своем доме, – говорил Блаженный Августин, – имеет одного привратника, и этого в общем достаточно, так как он человек. Но они поместили здесь аж трех богов: створки отдали под опеку Форкула, петли – богине Кардеа, а порог – богу Лименту. По-видимому, этот Форкул не умел одновременно стеречь петли и порог». Одновременно с этим, такая религиозность придавала Риму и римлянам сплоченность и спаянность перед лицом других народов. Так, выдающийся греческий историк Полибий, прибывший в Рим во II веке до н. э., писал: «Качество, которое явно ставит Римское государство