Не женись, лётчик!. Лариса КуренчанинаЧитать онлайн книгу.
объём перевозок обсуждать права не имеющие. Выруливаем кое как на самый сложный участок пути – слышим в трёхминутной паузе «СОС», судя по координатам, в нескольких часах пути (а нужно сказать, в те времена промежуточные станции техпомощи только начинали строить, и перед Авиритой Малой на сутки полёта, как назло, ни одной) и никого по близости, а тут ещё авиритцы подгоняют. Герман мой командует смену курса, рассчитываю, докладываю, что если с терпящими бедствие серьёзно, то к сроку точно не успеть. Он мне: «Семь бед – один ответ. Подумаешь, полгодика за «спасибо» в счёт неустойки авиритцам полетаем. Сыты, одеты, не капает – и ладно!» – и вот манипулирует себе на пульте. Подходим к терпящему бедствие, – Кондратий для наглядности выдвинул на середину стола бокал и, постукивая массивной ладонью по краю, – тоже «Нимфа», тоже гружёная, тоже на Авириту, но – чтоб тебя! – все три отражателя начисто снесло! – Кондратий взвихрил содержимое бокала и отправил половину жидкости в себя. – Это сейчас рейсовые полёты по безопасности приближаются к переброске, потому что все крупные объекты со свободной траекторией либо отловлены и пристроены, либо занесены в каталоги, а раньше предсказать столкновение с «гастролёром» таким было весьма сложно. Затормозить же или экстренно развернуть перегруженную «Нимфу» вообще чревато серьёзным ущербом, по сравнению с которым отражатели, даже все три – тьфу! Связываемся с потерпевшим пилотом, мозгуем, как быть, чтобы оттащить поближе к техпомощи, единственный, по мнению, Германа выход – бросить часть груза с обеих «Нимф» с буем и маяком, взять второй «оковалок» на буксир до Авириты, а дальше или после за грузом вернёмся, или авиритцы сами его поймают, а может кто из пролетающих к ним толкнёт. Сбрасываем по 27 контейнеров и радёшеньки к пункту назначения почти по графику. Авиритцы, скажу я Вам, народ пр-равильный, – слегка захмелев, Кондратий, сжав губы, потряс тяжёлым кулаком в знак уважения к этой расе, – а на родной базе вместо цветов ждала нас нахлобучка, – он со вздохом потёр шею, – как будто мы разгильдяи какие первостатейные, от полётов временно отстранили, «Нимфу» передали новому экипажу. Мы тогда подумали уже, что всё, прощай космос, но оказалось, «наверху» наше геройство иначе оценили, и через день пришло уведомление о нашем участии в конкурсе на статус членов экипажа разведгруппы. Вдохновившись перспективами, мы постарались попасть в основную группу из двадцати человек и тут выяснилось, что все 20 и есть единственный экипаж «Пинты-2». Германа во вторых пилотах оставили, штурмана ему посильнее назначили, а меня, благодаря развитым радистским навыкам, в акустики откомандировали. Очень я тогда пожалел, что согласился и Куруча на это дело подбил. Припомнил тогда родной «оковалок», «цигарку» и целых два года жил этими воспоминаниями. Экспедиции наши оказывались успешными, Гера даже медальку какую-то заработал, мне тоже знак какой-то перепал… Хватит об этом! На третий год…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст