Битва за Рим. Колин МаккалоуЧитать онлайн книгу.
грубая жена Марка Порция Катона Салониана тоже обрадовала супруга документами о разводе! Ранее неразлучные, Квинт Сервилий Цепион и Марк Ливий Друз больше не разговаривали, хотя Цепион утверждал, что последнее не имеет отношения к истязанию жены, а объясняется тем, что Друз украл у него кольцо.
Те, кому хватало ума и чувства справедливости, не могли не заметить, что лучшие люди встают на сторону Друза и его сестры, а субъекты с подмоченной репутацией, в частности Луций Mapций Филипп и Публий Корнелий Сципион Назика, выгораживают Цепиона, не гнушаясь компанией лизоблюдов, подвизавшихся на тех же ролях в торговых делишках, что Гней Куспий Бутеон, отец обманутой жены Катона, получивший прозвище «стервятник». Была и третья категория римлян – те, кто не обелял ни одну сторону и видел во всей истории лишь повод посмеяться. К таковым относился принцепс Сената Марк Эмилий Скавр, снова начавший всплывать на поверхность после нескольких лет затишья, вызванных позором, которым покрыла его жена, увлекшаяся Суллой. Скавр полагал, что может позволить себе позабавиться, ибо страсть молодой Далматики не встретила взаимности, вследствие чего она вынашивала теперь дитя, отцом которого не мог быть кто-то другой, кроме самого Скавра. Среди насмешников числился и Публий Рутилий Руф, хотя он и приходился прелюбодейке дядей.
В итоге обернулось так, что виновные пострадали меньше, чем Марк Ливий Друз.
– Вернее сказать, – жаловался Друз Силону вскоре после новых консульских выборов, – на меня, как всегда, взваливают ответственность за всех детей, чьи бы они ни были! Вот бы вернуть все те денежки, которых я так или иначе лишился из-за этого борова Цепиона! Моего нового зятя Катона Салониана ощипали, как цыпленка: ему приходится возмещать Луцию Домицию Агенобарбу приданое бывшей жены, к тому же он остался без ее состояния и, разумеется, без поддержки ее влиятельного папаши. В общем, все я: я плачу Луцию Домицию, и мне же, как водится, надо предоставлять кров сестре, ее муженьку и их быстро растущему семейству – она опять на сносях!
Зная, что Друзу и без того несладко, Силон все же не смог отказать себе в удовольствии и расхохотался до рези в животе.
– Ну, Марк Ливий, по части семейных невзгод ты обошел всю римскую знать!
– Брось! – с ухмылкой произнес Друз. – Конечно, было бы неплохо, чтобы жизнь – или Фортуна, или кто там еще – относилась ко мне немного более благосклонно. Мне кажется, я этого вполне заслуживаю. Но какой бы ни была моя жизнь до Аравсиона и как бы она ни сложилась, не будь Аравсиона, сейчас все это потеряло смысл. Я знаю, что не могу бросить на произвол судьбы свою бедную сестру; к тому же новый зять мне куда больше по душе, нежели прежний. Пусть бабка Салониана появилась на свет рабыней, сам он от этого не становится менее благородным человеком, а мой дом – менее счастливым от его присутствия. Меня вполне устраивает, как он обращается с Ливией Друзой, и должен признать, что он завоевал симпатию даже моей жены. Сперва она не хотела его признавать – из-за его происхождения, но потом сменила гнев