Дожить до весны. Наталья ПавлищеваЧитать онлайн книгу.
на буханку хлеба. Старую тещу вместо хлеба не предлагать, своя имеется»…
Самый длинный трамвайный маршрут пролегал от острова Голодай (остров Декабристов) до Волковского кладбища. Когда стало совсем голодно, была в ходу горькая усмешка, мол, как трамвай четвертый номер – поголодаю, поголодаю и на кладбище…
Иждивенческие карточки, по которым была самая маленькая продажа продуктов, даже меньше, чем на детские, прозвали «изможденческими». Именно на них можно было купить те самые «сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам», это были карточки смертников, без добавок не протянуть и месяца.
Но и такой юмор быстро сходил на нет.
Торчащие из форточек трубы буржуек стали привычными. Все, кто мог, обзавелись такими печками. Станислав Павлович прав, без буржуйки в войну никуда.
Но это такая хитрая печка… Буржуйка вроде толстой железной бочки с трубой и дверцей. Она очень легко раскаляется и так же быстро остывает. И все-таки без нее никак. Дров в это лето почти не заготовили, а осенью вовсе не было возможности, сараи стояли полупустые, чем топить, непонятно.
Стал сильно донимать холод, а купить дрова просто невозможно. Попробовали набирать на разбитых домах, но на большую печь не напасешься, даже Маргарите Семеновне на ее голландку дров не хватало.
Маргарита Семеновна, кутаясь в большую шаль, жалобно вопрошала:
– Что же делать?
Станислав Павлович коротко пояснил:
– Печку топить.
– Но ведь это в кухне, а как же в комнате? У меня цветы замерзнут.
– В комнате надо буржуйки ставить. И тут уж не до цветов.
Иван Трофимович еще в начале осени привез буржуйки, но тогда они отправились в кладовку.
Бабушка еще качала головой:
– Вот уж не думала, что доживу до тех времен, когда ею снова придется пользоваться.
Пришлось, и даже раньше, чем думали. Первыми поставили свои печурки Титовы и Станислав Павлович, печка здорово экономила дрова, потому их примеру последовали соседи. Потом буржуйки появились и в других квартирах дома.
Буржуйка – печка простая и надежная, но тепло от нее, только пока горят дрова и только рядом. Сама она тепло не держит, остывает быстро. Иногда протапливали печи, чтобы оставались в рабочем состоянии дымоходы. Но после очередной бомбежки что-то там осыпалось, и печь с их стороны стала дымить, пришлось даже трубы от буржуек выводить в форточки окон.
Блокадная жизнь все больше становилась похожа на доисторическую.
– Деревенскую, – сказала Елена Ивановна.
Станислав Павлович возразил:
– Нет, в деревне есть хорошие печи, запасы дров и провизии на зиму.
У них тоже были запасы дров внизу, в подвале, но когда его решили превратить в бомбоубежище, оттуда все вынесли, дрова пришлось забрать в квартиры, зато это избавило многих от потери ценных полешек. Дело в том, что сараи стали грабить, никакие замки, повешенные дворником, не помогали, запоры сбивали и топливо воровали.
Выручил большой холл, который теперь превратился в дровяной склад. Станислав