Дожить до весны. Наталья ПавлищеваЧитать онлайн книгу.
из «голосов блокады», как и Ольга Берггольц.
Эвакуировали маленьких детей, тех, которые в яслях, и самых маленьких детсадовских. Почему-то тревожно на них смотреть, их много таких маленьких и бес толковеньких, а взрослых с ними мало, совсем мало. А их ведь далеко везут, подальше от опасности. Как же в пути – одному кушать захочется, другому какать, третий с четвертым подерутся из-за игрушки. Это в яслях порядок и все организовано, а в пути? Вдруг кто-то потеряется, заблудится, отстанет?
Родителям тоже страшно, но как возразишь, если отец малыша ушел на фронт, мама на казарменном положении, а бабушки нет? Как хорошо, что у Женьки есть бабушка. И Станислав Павлович. Маме и папе за дочь спокойно.
У Титовых тоже был спор про эвакуацию.
Папин завод эвакуировали, ему полагалось ехать вместе с семьей, но бабушка категорически заявила:
– Нет! Я в Питере самые тяжелые годы Гражданской и после нее прожила, все повидала – и голод, и холод, и разруху. Страшней уже не будет. Я не поеду!
Женька представила, что нужно уехать куда-то в чужой город, оставив любимый Ленинград, и тоже возмутилась:
– Я останусь с бабушкой. Красавица и та осталась, а я уеду?
– Какая красавица? – изумилась мама. Когда ей объяснили про бегемотиху, только отмахнулась: – При чем здесь бегемот? Ленинград могут бомбить. Это опасно.
– А мы в убежище спустимся и пересидим. А окна мы с Женей уже заклеили. Вы езжайте, мы вас подождем дома, – заверила бабушка Елену Ивановну.
Закончился спор просто: Лев Николаевич и Елена Ивановна тоже остались, Лев Николаевич вообще оказался полезней на фронте, а Елена Ивановна в своей больнице, впрочем, все они теперь стали госпиталями.
Титовых, Егоровых и всю их коммуналку выручило то, что Ирина Андреевна и Станислав Павлович не забыли уроков голодных лет Гражданской войны.
С первых дней войны, когда трудности казались временными, тем более погода стояла отличная, Ирина Андреевна и Станислав Павлович начали заготовки. Они выкупали все продукты, которые полагались на карточки, хлеб резали и сушили, крупы перебирали и ссыпали в большие жестяные банки, все, что можно, менялось на тушенку и сгущенку…
Большая кладовая была срочно освобождена от многолетнего хлама, в ней установлены полки, которые заполнили банки, склянки, бутылки, коробки со спичками, мылом, целое ведро соли и многое другое, что, по мнению бывалого старшего поколения, должно исчезнуть из магазинов, чтобы появиться на рынке втридорога.
Бабушка вздыхала:
– Как бы я хотела ошибиться в своих опасениях. Если обойдется, сама отнесу все на помойку, а пока надо запасаться.
Еще один такой запасливый хомячок жил в их же парадной на первом этаже. Иван Трофимович и Станислав Павлович приятельствовали, хотя были из разных слоев общества, как любила говорить Маргарита Семеновна. Роднило двух пенсионеров происхождение – оба приехали в тогда еще Петроград из деревни, только Иван Трофимович из Тверской, а Станислав Павлович из-под Питера.
Деревенская смекалка теперь подсказывала удивительные