Ульмигания. Вадим ХраппаЧитать онлайн книгу.
ли ушли татары? Потом решим. Однако запомни – в драку не суемся. Ты не боец, а мне придется больше на тебя оглядываться, чем воевать. Нас теперь только двое, и каждый – на вес золота. Нельзя нам ни за что, ни про что пропадать.
– Семьдесят витязей! – пробормотал он, пришпоривая коня. – Семьдесят таких бойцов уложил ты, свет Мстислав Романович! Припомнят тебе это твои потомки…
“Распространились слухи о поражении русских князей на Калке, и стало известно о гибели семидесяти двух богатырей, и о междоусобных войнах в Русской земле, и о голоде, и о великом море, и об оскудении русских войск, и о ссорах между братьями,– о всех бедах Русской земли…
…А киевляне полегли костьми на Калке с великим князем Мстиславом Романовичем и с другими десятью князьями… новгородцы же частью умерли голодной смертью, а живые разошлись по чужим землям, так же и Смоленск, и все другие города постигла такая же смерть, и вскоре опустели они…”
3
Монголы дошли до Днепра, вырезая и выжигая все на пути. Затем повернули и ушли так же внезапно, как и появились. Последствия их набега были страшными. Южнорусские земли превратились в голую черную пустыню. Но еще большим потрясением для Руси была гибель семидесяти витязей. Рыцарство на Руси было единственным, что связывало восточных славян с арийской культурой их предков и не давало развалиться обществу в момент принятия новой религии, примиряя его с ней, амортизируя переход сознания в качественно новый уровень. Пока витязь держит свой меч, и смерд, и князь знают, что в безопасности и их имущество, и образ жизни.
Не все рыцари погибли на Калке, но лучшие из них, славнейшие, те самые, о которых слагались былины.
Началось шатание. Откуда ни возьмись, во множестве появились скоморохи, колдуны. На дорогах – вереницы нищих. Повсюду возрождалось язычество. Причем, в самых худших, развратных его формах. Еще слабая церковь не могла удержать народ от пьянства и блуда, тиунов от – мздоимства, а князей – от произвола. Смерд, укравший или купивший меч, называл себя воином и выходил на большую дорогу. Тот, кто смог собрать еще десяток таких же, как сам, занимал деревню и объявлял себя князем. Да и князья пробавлялись откровенным разбоем, не стесняясь разорять даже храмы.
Больше года Тороп с Даниилом странствовали по Руси, нигде подолгу не задерживаясь.
Царило запустение и разброд. На зарастающих беленой столбовых дорогах шайки обезумевших от безделья и безнаказанности лихих людишек не стеснялись нападать даже днем. По ночам в лесах горели костры и с визгом бегали голые девки. Даниил, с изумлением наблюдая эти игрища, говорил Торопу, что с настоящими ритуалами они не имеют ничего общего.
– Вы забыли своих богов, – говорил он. – А нового так и не полюбили. А может, просто не поняли. Нельзя верить тому, чего не понимаешь. Вы, русские, как дети – в вас нет мудрости. Вы с легкостью бросаете одну игрушку, чтобы ухватиться за другую. Так нельзя. Народ должен чтить своих предков и их опыт.
Тороп не спорил с ним.