Дети грозы. Книга 2. Ее высочество Аномалия. Мика РтутьЧитать онлайн книгу.
между деревьев с лицами мужчин, женщин и детей, Альгредо остановился около яблони. Раскидистой весенней яблони, покрытой цветами и едва завязавшимися плодами. У ствола ее сидела большая фарфоровая кукла, рядом стояли деревянная лошадка и десяток солдатиков. А чуть поодаль, но в сени яблони, рос молодой тополь – всего три свежих листочка на тонком прутике и едва намеченное складками коры младенческое лицо. И лежали погремушки, множество погремушек, и детские вышитые пинетки…
Старший сын Тодора и Зефриды. Если бы он не умер через дюжину дней после рождения, сейчас ему было бы семнадцать.
Самого Тодора Дайм заметил не сразу – трава оплела его, превратив в зеленый холмик, – и едва узнал. Седой, высохший старик лежал под яблоней, заложив руки за голову, и улыбался – а ветви яблони нежно касались его лица и шелестели что-то ласковое, и крохотный тополь тоже качал ветвями, почему-то похожими на протянутые к матери детские ручки…
На миг Дайму показалось, что он видит семью Суардисов такими, какими они были сразу после свадьбы – счастливыми, полными надежд. Не старик и яблоня, я зрелый, полный сил мужчина и юная девушка, светящаяся первой любовью, и рядом – их маленький сын в колыбели.
Дайм отвел глаза, чтобы не встречаться взглядом с Зефридой-яблоней. Видеть ее в Лощине Памяти было стыдно и больно: ведь наверняка он мог бы ей помочь! Остановить, уговорить, да кто ж знает, что можно было сделать! Вот только он не сделал ничего. И его глупая, сумасшедшая и безнадежная любовь к Ристане – плохое оправдание.
Что ж. Сейчас у него есть шанс пусть не исправить прошлое, но поступить правильно в настоящем. Пока не поздно.
– Приходите через два часа, Альгредо, – тихо попросил Дайм, – и принесите что-нибудь поесть, его величество будет голоден.
Герцог молча кивнул и ушел, а Дайм, попросив помощи у Светлой, присел на траву рядом с Тодором. Будить не стал, со спящим работать проще. Не будет лишних вопросов.
Дайму потребовалось не два часа, а гораздо больше. Тодор Суардис впервые пошевелился, когда солнце уже село и Лощину Памяти освещали лишь вьющиеся в воздухе фонарные жуки. В их разноцветном, дрожащем и мечущемся свете лица деревьев казались живыми, а в шелесте ветвей явственно слышались голоса.
Особенно один голос:
– Проснись, Тео, проснись! Тебе рано уходить ко мне, Тео. Вернись к нашим детям.
– Просыпайтесь, Тодор, – позвал Дайм и сам удивился, насколько хрипло звучит его голос.
Зато Тодор уже не выглядел иссохшим стариком. Дайм не мог ничего сказать о вернувшихся на его лицо красках, свет жуков слишком обманчив. Но оплетшая его трава отступила, дыхание стало глубже, и главное – его пульс снова бился ровно и сильно, а не той ускользающей паутинкой, что несколько часов назад.
Слава Сестре, Дайм успел. Правда, теперь он сам едва бы смог встать без посторонней помощи, но это такие мелочи!
– Зефрида?.. – Тодор потянулся к ветвям яблони, но его руки поймали лишь пустоту… а, нет. Яблоко. Единственное спелое, желтое яблоко, сладко