Обломов. Иван ГончаровЧитать онлайн книгу.
ведь чужое делаешь, не свое.
- Что ж делать! Надо работать, коли деньги берешь. Летом отдохну: Фома Фомич обещает выдумать командировку нарочно для меня… вот, тут получу прогоны на пять лошадей, суточных рубля по три в сутки, а потом награду…
- Эк ломят! - с завистью говорил Обломов; потом вздохнул и задумался.
- Деньги нужны: осенью женюсь, - прибавил Судьбинский.
- Что ты! В самом деле? На ком? - с участием сказал Обломов.
- Не шутя, на Мурашиной. Помнишь, подле меня на даче жили? Ты пил чай у меня и, кажется, видел ее.
- Нет, не помню! Хорошенькая? - спросил Обломов.
- Да, мила. Поедем, если хочешь, к ним обедать…
Обломов замялся.
- Да… хорошо, только…
- На той неделе, - сказал Судьбинский.
- Да, да, на той неделе, - обрадовался Обломов, - у меня еще платье не готово. Что ж, хорошая партия?
- Да, отец действительный статский советник; десять тысяч дает, квартира казенная. Он нам целую половину отвел, двенадцать комнат; мебель казенная, отопление, освещение тоже: можно жить…
- Да, можно! Еще бы! Каков Судьбинский! - прибавил, не без зависти, Обломов.
- На свадьбу, Илья Ильич, шафером приглашаю: смотри…
- Как же, непременно! - сказал Обломов. - Ну, а что Кузнецов, Васильев, Махов?
- Кузнецов женат давно, Махов на мое место поступил, а Васильева перевели в Польшу. Ивану Петровичу дали Владимира, Олешкин - его превосходительство.
- Он добрый малый! - сказал Обломов.
- Добрый, добрый; он стоит.
- Очень добрый, характер мягкий, ровный, - говорил Обломов.
- Такой обязательный, - прибавил Судьбинский, - и нет этого, знаешь, чтобы выслужиться, подгадить, подставить ногу, опередить… все делает, что может.
- Прекрасный человек! Бывало напутаешь в бумаге, недоглядишь, не то мнение или законы подведешь в записке, ничего: велит только другому переделать.
Отличный человек! - заключил Обломов.
- А вот наш Семен Семеныч так неисправим, - сказал Судьбинский, - только мастер пыль в глаза пускать. Недавно что он сделал: из губерний поступило представление о возведении при зданиях, принадлежащих нашему ведомству, собачьих конур для сбережения казенного имущества от расхищения; наш архитектор, человек дельный, знающий и честный, составил очень умеренную смету; вдруг показалась ему велика, и давай наводить справки, что может стоить постройка собачьей конуры? Нашел где-то тридцатью копейками меньше - сейчас докладную записку…
Раздался еще звонок.
- Прощай, - сказал чиновник, - я заболтался, что-нибудь понадобится там…
- Посиди еще, - удерживал Обломов. - Кстати, и посоветуюсь с тобой: у меня два несчастья…
- Нет, нет, я лучше опять заеду на днях, - сказал он уходя.
“Увяз, любезный друг, по уши увяз, - думал Обломов, провожая его глазами. - И слеп, и глух, и нем для всего остального в мире. А выйдет в люди, будет со временем ворочать делами и чинов нахватает… У нас это называется тоже карьерой! А как мало тут человека-то нужно: ума его, воли, чувства - зачем это? Роскошь! И проживет свой век, и