Метро 2033: На пепелищах наших домов. Наиль ВыборновЧитать онлайн книгу.
Суверенной Республики» кто-то ворвался в студию и начал пальбу. Потом что-то щелкнуло и трансляция прекратилась. Теперь там помехи, как и везде. Оборудование испортили или поубивали друг друга?
У нас вроде все устаканилось, дети успокоились. Даже слишком. Честно говоря, вялые они какие-то. А мне вот страшно. Не знаю почему, но страшно. Дышать иногда трудно становится, в груди сжимает и давит. Тошнило с утра, но это и от волнения может. Накручиваю я себя, вот и все. Ничего, Женя сказал, что фон должен быстро спасть. Тогда, если нас не эвакуируют, то сами доберемся до машин и уедем. Знать бы еще куда.
16 июля 2013.
Похоже, все совсем плохо. Ночью услышали выстрел из кабинета Рината Исламовича, мужики выбили дверь, а там он с дырой в виске и пистолетом в руке. Дима сказал, что он у него взял пистолет на ночное дежурство.
Ни записки, ни чего другого не оставил. Женя с Димой утащили тело и положили в спортзал, после этого долго о чем-то говорили. О чем – Женя не сказал. Ну ничего, он расскажет.
Но что такое случилось? Директор всегда спокойный был, как скала. А тут взял пистолет, поднялся наверх да застрелился.
18 июля 2013.
Женя все рассказал. Оказывается, в школе очень высокий фон, они с директором знали об этом, но никому не сообщили – понадеялись, что он упадет. Прямо над деревней прошел радиоактивный след. Он назвал дозу, но я в этих греях и зивертах не понимаю. А мы тут уже почти две недели сидим.
Я прямо спросила – это много или мало. Он сказал, что много, но на улице еще больше. И что без защиты до машин никто не доберется, а ведь и сами машины фонят, а в них еще ехать.
Что же нам теперь делать?
20 июля 2013.
Аня температурит, уже 39, и никак не сбить. Женя унес ее в медпункт, не пускает меня к ней. Говорит, что просто простуда из-за того, что на холодном полу спала, но ведь на улице лето, хоть и такое. Да и не бывает простуды без насморка. А тут – просто температура и бред, даже горло не красное. Кашель, правда, есть, я слышу, когда прохожу мимо медпункта.
Остальным не легче. У кого-то понос без конца, чуть ли не кровью, кто-то кашляет. Держатся только участковый Дима и Женя.
Если он сегодня же не расскажет всем о радиации, я сама это сделаю.
21 июля.
Сегодня умерла Аня.
– Ну, чего там? – спросил лейтенант.
– Ничего хорошего, – ответил Азат, продолжая листать журнал. – Похоже, что действительно все умерли.
Почерк резко сменился на рваный и неразборчивый, наклон букв и нажим сильно отличались от того, что был на предыдущих страницах. Продолжение дневника несомненно писал совсем другой человек.
24 июля 2013.
Света совсем плоха – лежит и бредит. Разговаривает с Аней. Я пытаюсь делать, что могу – меняю под ней тряпки, колю анальгин с папаверином, физраствор. Перелил пол-литра своей крови, только ведь она тоже заражена, хоть я пока и в норме.
Остальные не лучше. Похоже, что на ногах остались только я да мент Дима. Он все порывается уйти, да только куда там – если в школе такой фон, что люди за