Память. Людмила Евгеньевна КулагинаЧитать онлайн книгу.
неразговорчивая, непривлекательная. За что меня любить?» – терзала я себя вопросами. – «Вот и сейчас, он, наверное, подполз под бок к очередной бабе», – продолжала злиться на весь мир я. – «Но если Семён так меня раздражает, почему же я всё время думаю о нём? Ненавижу, поэтому и думаю. Ненависть –сильная эмоция, отделаться от неё трудно, ну почему так заклинило меня? Думаю об одном и том же бесконечно, ни есть, ни спать не могу. Ну, правильно, в селе мужиков молодых больше нет. Вот вернутся все с войны, и всё сразу изменится. Полюблю я какого-нибудь красавца, выйду замуж. А почему, собственно, красавца? Сама я страшная, вряд ли кому-нибудь понравлюсь. Вон Семён на меня никогда даже не смотрит, в сторону сворачивает при встрече, лишь бы не видеть, лишь бы не столкнуться случайно. Опять Семён! Сколько можно!» – Я подошла к колодцу, зачерпнула холодной воды, умылась, чтобы избавиться от этого наваждения. Ушла в избу и до утра пролежала с открытыми глазами, борясь сама с собой, уговаривая себя не думать о ненавистном Семёне, обращаясь к своему разуму. Всё бесполезно, бесперспективно, и никакой надежды на счастье.
Пришло утро. Все занялись делами по хозяйству, дружно работают, а я чувствую себя такой одинокой. Они все, то ругаются друг с другом, то сплетничают о ком-то, то мирятся, то смеются, а со мной ничего ни у кого не происходит. Все относятся ко мне уважительно,ровно, с почтением, выполняют мои просьбы, слушают мои советы, но я то чувствую себя неживой в этой атмосфере, я будто отдельно от всех этих людей.
« Что, ты хотела бы с ними ругаться или сплетничать?», –спрашиваю себя я, –«Нет, бытовые разборки мне не интересны. Но с другой стороны, может быть, было бы лучше, если бы накричал кто-нибудь, невыносимо слушать эти равнодушные фразы: «Да, Саша», «хорошо, Саша», «ты права, Саша». Ненавижу их всех! Вот опять идёт Семён вместе с Ориной. Хохочут!! Меня увидел, смолк».
– Доброе утро, Саша, – серьёзно сказал, не гладя на меня. Бесит. Ровно, спокойно, никак.
– Ножи не наточены, – говорю я вместо приветствия, –Невозможно пользоваться!
– Хорошо, Саша, я сейчас наточу, подавив эмоции, холодно и спокойно отвечает Семён.
«Чтобы ещё такого сказать, как вывести его из этого равновесия?», – злые мысли у меня. – «Почему я стала такой злой, раньше мне и в голову не пришло бы специально кого-нибудь доводить».
– И заслонка в печи плохо двигается, – снова делаю замечание я.
– Я же вчера её выправил, нормально двигалась, – опять спокойно отвечает Семён.
– А сегодня опять заедает, – уже не знаю к чему ещё придраться.
– Не с той ноги встала? – с улыбкой спрашивает Орина.
– Пусть делает всё нормально, тогда любая нога той будет, – огрызнулась я. Орина только благодушно покачала головой.
«Портится характер у девки. С чего бы это? Молодая ещё», – подумала Ганна, слышавшая весь этот разговор. – «Скрытная она такая, эта Саша. Не поймёшь, что у неё на уме. Самой ведь тяжело так жить, но нет, ни с кем не поделится переживаниями».
Орех