Вариант шедевра. Михаил ЛюбимовЧитать онлайн книгу.
при этом очень уважал отца Сергия за железную волю (пальцы стал рубить в более зрелом возрасте). Записка от сокурсницы: «Я не знаю, Христос ли ты, но единственное, в чем я уверена: я не Магдалина и мне не нужны святые объятия пастора ни в коем случае, будь то пастор из монахов Боккаччо или фанатик, уничтожающий свою плоть. Аминь!» За что? Даже не целовались. Теперь понимаю, что именно за это.
Прощальная выставка Дрезденской галереи, взволновавшая Москву, там спустя многие годы появились полузапрещенные импрессионисты, да и Мадонна с младенцем ослепляла. Встреча с первой женой, красавицей Катей Вишневской, жившей в домике на ул. Огарева (деревянный ангел висел в коммунальной комнате), тогда студенткой Щепкинского театрального училища. Познакомила нас Ада, жена известного художника Владимира Милашевского, он учился у Добужинского, в графике считался непревзойденным. Наши отношения развивались медленно, Катя жила со своим гражданским мужем-актером, а я, холостяк, уже был призван на работу в Финляндию по линии МИДа.
Тусклая практика в отделе печати МИДа, мои статьи в советской печати под псевдонимом с критикой американских корреспондентов, отдел возглавлял Леонид Ильичев, мне он запомнился своим непочтительным отношением к западным корреспондентам. Человек неординарный, бывший моряк, ставший затем грозным секретарем ЦК по идеологическим делам, с его подачи Хрущев громил выставку художников в Манеже. Любил он после загранпоездки собрать отдел и показывать фокусы, натягивая на руки с вытравленной татуировкой какие-то замысловатые ниточки. В отделе печати я сошелся с Сашей Бессмертных, тогда атташе, вымахавшем при Горбачеве в министра иностранных дел СССР. Саша отличался пытливым умом и эрудицией, мы оба искали будущих жен, ходили по гостям, выпивали, но потом пути разошлись. В то время я впервые узрел бывшего министра иностранных дел Вячеслава Молотова, ближайшего соратника Сталина: однажды он по ошибке заглянул в наш кабинет, а в другой раз я, как истинный филер, пошел у него в хвосте от здания МИДа, довел аж до магазина политической книги, что был на нынешнем Камергерском, там Вячеслав Михайлович поинтересовался, имеется ли в продаже советская конституция. Увы, оной не оказалось, он очень вежливо поблагодарил и ретировался. Зачем ему понадобилась конституция? Искал нарушения законности, которую никогда не соблюдал? Но я был поражен скромной фигурой великого человека, идущего запросто по московским улицам, без всякой охраны, словно он простой трудяга, многие его узнавали и, оторопев, изумленно оглядывались, не веря глазам своим.
Но вот распределение в Финляндию, прощай, предыстория, ты оказалась такой короткой, здравствуй, зрелая жизнь, переполненная подвигами на ниве заграничного фронта. Вперед под звуки марша, под музыку Судьбы, сверкните неповторимой улыбкой, сэр, но не застывайте в ней, помня об отскочившей эмали на зубах, вдохните и выдохните воздух!
Я просил своего близкого друга, доктора геологии Игоря Крылова, гения и очень близкого