Апостасия. Отступничество. Людмила РазумовскаяЧитать онлайн книгу.
по шее! Это вам не наши российские виселицы с гнилыми веревками или уж совершенно варварские розги!
– Однако и в гильотине я не нахожу ничего хорошего, – заметил Тарас Петрович.
– О, разумеется! – воскликнул мэтр. – Я исключительно для примера. Только чтобы, знаете ли, подчеркнуть разницу между высокой цивилизацией и варварством даже и в смысле наказания высшей мерой. Кстати, о наказаниях. Мы ведь с вами все-таки не совсем толстовцы и подставлять щеку не собираемся, не так ли? Диктатура свободы должна жесточайшим образом бороться против любого проявления несвободы, неравенства и небратства! Вы… разделяете?
– Разделяю, – согласился Тарас Петрович.
– Да, да, да! – воскликнул Ковалевский. – Наша борьба за свободу потребует многих жертв… – Ковалевский зажмурился. – В свое время Марат насчитал двести семьдесят тысяч желательных трупов, в действительности их было… миллионы! Что же касается нас… тут даже трудно себе и вообразить. Но пусть, пусть на алтарь свободы мы принесем десятки миллионов жизней… свобода стоит таких жертв! Не правда ли? Уж на что тот же Белинский… Кстати, вы как… к Белинскому?
Тарас Петрович наклонил голову то ли в знак сочувствия и уважения, то ли просто затрудняясь найти правильные слова, и Ковалевский продолжил:
– «Я начинаю любить человечество по-маратовски, чтобы сделать счастливою малейшую часть его, я, кажется, огнем и мечом истребил бы остальную». А?.. А вот это как вам понравится? «Люди так глупы, что их насильственно надо вести к счастью. Да и что кровь тысяч в сравнении с унижением и страданием миллионов». А? Кто это? Робеспьер? Дантон? А вот и не угадали! Это наш доморощенный Марат – Неистовый, как его называли друзья, Виссарион, увлекший своими идеалами бóльшую часть студенчества и интеллигенции! – воскликнул Максим Максимович и вдруг с чувством задекламировал:
Как сладостно отчизну ненавидеть!..
Тарас Петрович подхватил:
И жадно ждать ее уничтоженья!
И они вместе докончили:
И в разрушении отчизны видеть
Всемирного денницы пробужденья!..
– Так вы наш?! – воскликнул Максим Максимович. – Совсем, совсем наш?
– Ваш, – ответил взволнованный Тарас Петрович. – Весь ваш!
И Ковалевский бросился ему на шею.
После пылких дружеских объятий выпили на брудершафт.
– А знаешь ли ты, Тарас Петрович, нашу конечную цель? – запросто, уже называя будущего «брата» на «ты», спросил Ковалевский.
– Я догадываюсь, – важно ответил тот.
– Уничтожение всех алтарей и тронов!
Ах как сладко задрожало, заныло сердце в мучительном, непереносимом восторге, даже слезы выступили на глазах!
– Екатерине дали спокойно умереть за ее великие заслуги перед масонством, – продолжал Максим Максимович. – Как-никак, именно при ней расцвел Московский университет, созданный нашим незабвенным дорогим братом Иваном