Апостасия. Отступничество. Людмила РазумовскаяЧитать онлайн книгу.
Мы для вас жизни не щадим, а вы… как чужие! Будто мы турки какие для вас или французы…
– Как вам сказать, барин… Вроде вы и не турки, и не французы, а только души человеческой в вас не видать.
– Как это не видать? Как это не видать души? Ты что, братец? – взвился Петр. – Да мы душу свою за вас полагаем!
– Это вы за бесóв полагаете, – твердо ответил Иван.
– Как это за бесóв?! Ты что говоришь?!
– Раз против царя и Бога, стало – за бесóв, – упрямо подтвердил Иван.
Петр, хотя ни в каких «бесóв», естественно, не верил, был страшно уязвлен. Даже охота ему опротивела, с тех пор и не ходил больше с Иваном в лес. Зимой все больше лежал в кровати и думал. О чем? Да что в голову взбредет, мечтания разные. От нечего делать взялся писать роман (разумеется, о несчастной любви). На десятой странице заскучал, дело остановилось. Томился – ну что бы еще придумать? А то бросался помогать Наталье, но та со смехом прогоняла: «Что это вы, барин, не ваше это дело с печкой возиться». Утром, пока спал, Наталья и дров наносит, и печи растопит, и каша поспеет.
Встретил однажды отца Валериана, хотел было незаметно прошмыгнуть, да заметил батюшка, позвал:
– Что же вы, Петр Николаевич, глаз к нам не кажете? Или обидели мы вас чем? Заходите, коли времечко выберете, на чаек.
Пришлось зайти. Все равно делать нечего – тоска. Сидит, молчит. Батюшка все щебечет про службы, про дела монастырские. И чтобы раз и навсегда отрезать, сказал:
– Я уже неоднократно говорил вам, отец Валериан, я – атеист!
– Что ж, батюшка мой, это бывает… – ласково отозвался поп. – Однако же отчаиваться не нужно. Господь по милосердию Своему волен переменить прискорбное состояние души вашей…
– Это исключено, – снова отрезал молодой человек. – Но я о другом. Я хочу спросить. Отчего это ваш Бог всем веру одинаково не дает? Ведь Ему б это куда как выгодно! Дал бы всем поровну – все бы и кланялись согласно. А то одному – даром, а другому – хоть тресни! – И Петр громко стукнул по столу кулаком. – Разве это справедливо?
– Так ведь, батюшка мой… Бог разными путями ведет ко спасению. У одного путь простой, а у другого… помните, как Федор Михайлович о себе написал? Мол, осанна моя Христу через горнило многих испытаний прошла. М-да. Не желает Господь дарованную Им человеку свободу ограничивать. Так-то-с. Нынешнему-то недорослю, почитавшему Маркса, кажется, что он всю премудрость превзошел. А Господь ему на это что ответил, помните? «Ты говоришь: ”я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды“, а… ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг».
«Это я, – вдруг пронзительно пожалел себя Петр, – и несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг».
– А без веры-то в безграничного Бога человек непременно впадет в идолопоклонство, обожествляя то гуманизм, то социализм, то есть определенную организацию общества, то…
– Я и сейчас в это верю, – угрюмо подтвердил Петр.
– Вот-вот… Тут уж что-нибудь одно… А вы, однако же, кушайте, кушайте, не стесняйтесь, матушка старалась, что же вы не кушаете? – ласково угощал