Кваздапил. История одной любви. Окончание. Петр ИнгвинЧитать онлайн книгу.
Машка замотала головой. – Я подставила брата своим поведением, значит, для закона потерпевший – он! Но это неважно, ведь нужно предъявить отсутствие следов? – Она пролистала в конец папки. – Последним кадрам меньше получаса, и, пожалуйста, никаких следов. Вот, ведь очень хорошо видно: ни-ка-ких!
На ее щеках явно можно было кипятить чай, однако дерзкий взгляд продолжал жечь полицейского.
Он задумчиво покусал губы.
– Значит, вот за что братец решил ремнем воспитать. Маша, я понимаю тебя, но еще больше теперь понимаю его. У меня тоже есть сестра. И у Антона есть. И не одна.
Напарник сержанта, молча заглядывавший тому через плечо, кивнул.
Дело, казавшееся проигранным, покачалось на краю пропасти и медленно поползло обратно. Я затаил дыхание. Готовые к последнему броску мышцы немного расслабились, в мысли вернулось выброшенное за ненадобностью понятие будущего.
– Этого всего, – Прохор отобрал телефон и принялся листать сам, – могло не быть, если бы ты вела себя скромнее или хотя бы умнее. Брат – мужчина, он обязан защищать тебя, а это, – палец сержанта ткнул в один снимков, – прямая угроза семье, ее безопасности и репутации. Поставь себя на место брата и подумай.
– Подумала, потому и защищаю. Я прекрасно понимаю его, даже несмотря на то, что он не понимает меня. – Маша попыталась вернуть телефон, но сержант отвел ее руку и вновь уставился в экран.
– И сильно он тебя за это? – Лицо полицейского покосилось на Машкину середину со спины.
Вопрос – провокация! Если сестра подтвердит, что да, добрый полицейский вновь превратится в злого, и событийная спираль пойдет на второй круг.
А если он попросит показать…
Я ощутил, как ногти вновь прикончили линию жизни в сжавшихся кулаках.
Машенька, умница, бросила:
– Как заслужила.
– Если несильно, то однозначно заслужила. – Антон что-то шепнул Прохору, тот кивнул и продолжил. – Если же последствия потребуют медицинского вмешательства, то брату грозит статья вне зависимости, прав он или виноват. Для закона любой преступник – преступник, а преступник должен сидеть. Мы ничего поделать не сможем, даже если душой будем на его стороне. Все же придется вам всем проехать с нами. Уверен, что все образуется, но закон есть закон. Обнаружатся тяжкие последствия – тогда Алексантий уедет далеко и надолго, нет – мы принесем извинения, и можете возвращаться к прежнему веселью, в связи с которым нас то и дело вызывают. Собирайтесь, Мария Егоровна и вы, девушка, а Алексантию Егоровичу, извините, придется…
Сержант потянулся к поясу за наручниками, губы его при этом изображали загадочную улыбку Джоконды, а глаза выразительно разглядывали тугую плоть под халатиком, где, как полицейские уже знали, больше ничего нет.
Во мне опять все взбурлило. Нельзя так смотреть на девушку в присутствии ее брата.
Машенька меня опередила, и готовые слететь с языка опасные слова пока остались на месте.
– Подождите! – она едва не всхлипнула,