Поверженный Рим. Сергей ШведовЧитать онлайн книгу.
человек, чтобы этого не понимать. Да и среди готских вождей немало таких людей, которые не будут оплакивать твою смерть.
– Среди готов нет предателей, – нахмурился Оттон. – Я не знаю старейшин, у которых поднялась бы рука на своего верховного вождя.
– Я мог бы назвать тебе, Балт, имена твоих будущих убийц, но не стану этого делать, ибо ты знаешь их и без меня. Но запомни, рекс, Придияр Гаст никогда не станет рабом римлян. Если ты вернешься из Константинополя федератом империи, наши пути разойдутся навсегда.
Нотарий Пордака, с честью выполнивший поручение императора, благодарности от своего непосредственного начальника квестора Саллюстия так и не дождался. Саллюстий был человеком далеко не глупым, но уж очень подозрительным. Квестору лишь совсем недавно перевалило за тридцать, однако выглядел он едва ли не старше пятидесятилетнего Пордаки. Он был практически лыс и, несмотря на худобу, поразительно медлителен в движениях. По слухам, Саллюстий был фанатиком христианской веры и буквально истязал себя постами и молитвами. Светлейшего Пордаку он считал закоренелым грешником, возможно, даже язычником, а потому взял за правило наставлять его на путь истины едва ли не при каждой встрече. Поначалу Пордака только посмеивался над проповедями набожного квестора, потом они стали его раздражать. Тем более что Саллюстий отнюдь не был единственным постником в свите императора. Феодосий сильно изменился после болезни. Бывший язычник настолько рьяно принялся за насаждение истинной веры, что за очень короткий срок разрушил языческие храмы не только в Константинополе, но по всей подвластной ему части империи. И квестор Саллюстий выказал себя одним из самых рьяных помощников набожного Феодосия. По слухам, Саллюстий был вхож в ближний круг епископа Нектария, непримиримого врага не только язычества, но и ересей. Это Нектарий был душой Вселенского собора, осудившего арианство. А еще раньше тот же Нектарий с помощью новообращенного императора изгнал из Константинополя патриарха Демосфила и всех епископов-ариан. Гонения обрушились не только на священников – еретиков, но и на мирян, упорствующих в своих заблуждениях. Многие достойные люди были удалены со своих постов и лишены имущества только за то, что осмеливались открыто или тайно придерживаться веры отцов и дедов. Говорят, что в западной части империи обстановка складывалась не лучшим образом, там свирепствовал еще один фанатик веры – епископ Амвросий Медиоланский. По слухам, фламин Юпитера Паулин, еще недавно почитавшийся наравне с императором, ныне вынужден был скрываться от ищеек божественного Грациана. Если так пойдет и дальше, то мятежа в империи не избежать.
– Ты полагаешь, светлейший Пордака, что нам следует заключить договор с готскими вождями? – спросил Саллюстий, глядя на подчиненного бесцветными студенистыми глазами.
– Я слишком мелкая сошка, квестор, чтобы давать советы императору Феодосию, – криво усмехнулся нотарий.
– Похвальная скромность, – кивнул Саллюстий. – Однако она не помешала