Несколько дней её жизни. Стас КанинЧитать онлайн книгу.
Он должен был умереть ещё тогда, на следующий день после выписки. Но он жив, – Алина незаметно смахнула слезу. – Понимаете, жив. Это чудо. Никто из докторов не верил, что такое может случиться, а я верила. Я знала…
Она, в ту первую ночь, которая могла стать последней для её мужа, так и не смогла уснуть, и неотрывно следила за тем как спит Виталий; как слегка шевелятся его ноздри, как подёргиваются прикрытые веки, как белеют костяшки на крепко сжатых кулаках. Он словно вцепился обеими руками во что-то невидимое и неосязаемое и не отпускал от себя. Алина каждой клеточкой тела ощущала эту борьбу и её сознание дорисовывало злобный образ аморфного существа, пытавшегося унести с собой остатки знакомой ей человеческой души, оставив на кровати лишь истерзанную болью плоть. Всё это время Алина держала в руке ампулу с морфием, готовая в любую минуту, принести с её помощью облегчение любимому человеку. Что делать потом, она не знала и думать об этом не хотела.
За окном только начинало светать, когда она увидела как Виталий приоткрыл глаза, но только чуть-чуть, осматриваясь и прислушиваясь к себе. Он пошевелил пальцами, ощупав измятую простынь, слегка повернул голову и тихо спросил:
– Ты почему не спишь?
– Не хочется. А как ты себя чувствуешь?
– Не могу понять, – тихо произнёс Виталий, боясь спугнуть давно забытое ощущение безмятежности. – Ты сделала мне укол?
– Нет. Вот ампула, – Алина разжала кулак.
– Странно. Может быть ещё действует вчерашняя доза? – он снова прислушался к себе, улавливая любые отголоски недавней боли. – Нет. Не похоже. Но всё не так…
– Чего-нибудь хочешь? Может воды или…
– Я хочу яичницу, – улыбнувшись ответил Виталий, – из трёх яиц, и так чтобы желток был не зажаренным, чтобы его можно было хлебом вымокать. И томатный сок.
Алина просияв, вскочила с места.
– Я сейчас. Только ничего не делай. Лежи. Я быстро.
Она выбежала из комнаты, схватила сумку и не заперев дверь помчалась к ближайшему магазину. Уж чего чего, а яиц в доме точно не было.
– Господи, какой аромат, – прошептал Виталий, когда Алина вошла с подносом, на котором стояла тарелка с ещё дымящейся яичницей, стакан томатного сока и два кусочка чёрного хлеба. – Я сам. Не надо мне помогать.
Никогда она не испытывала такого удовольствия от созерцания того как ест её муж. Обычно Алина одёргивала его – не чавкай, не жуй громко, не спеши, а сейчас она наслаждалась тем как стучит вилка о тарелку, как он вымакивает хлебом растёкшийся желток, не обращала внимание на крошки, прилипшие к его нижней губе и даже на капельки сока, которые капнули на простынь. Алина едва сдерживала восторг, опасаясь, что это всего лишь последний всплеск жизненных сил, что вот сейчас Виталий сделает ещё один глоток, замрёт и стакан выскользнет из руки, грохнется об пол, залив всё вокруг кроваво-красным соком. Но ничего этого не произошло, тарелка опустела, её даже не нужно было мыть, так она сверкала, сок допит, хлеб съеден и глаза мужа светились как у мальчишки, которому наконец купили желанное мороженое.
– Это была